Николай Гумилев — Змей: Стих

Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами…

Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.

Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной,-
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.

Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною:

«Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.

Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре:
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское море.

Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?

И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой».

Эти крики заслышав, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро,
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура.

Анализ стихотворения «Змей» Гумилева

В разгар Первой Мировой войны Николай Степанович Гумилев создает сказание «Змей». Созданное в кризис акмеизма, это стихотворение тяготеет к устному народному творчеству.

Стихотворение написано в 1915 году. Его автору 29 лет, он вернулся с фронта Первой Мировой войны с первой наградой, провел с семьей краткую передышку перед повторной отправкой на позиции. Именно в этот момент, зимой, он пишет экзотического «Змея».

По жанру — баллада, по размеру — трехстопный анапест с перекрестной рифмой (только одна — закрытая: горел-летел), 9 строф. По композиции — экскурс в историю, переходящий в монолог крылатого змея. Заслышав его, появляется богатырь Вольга с луком в руках.

Произведение начинается со вздоха сожаления: ах. Поэт переносит читателя во времена язычества, где было не счесть всяких диковин. Древний змей, помнивший еще Золотую Орду, обитавший в Китае, перебрался в «лесную Русь». Национальный колорит передан с помощью сказочной тавтологии: дива дивные, чуда чудные. Поэт рисует его нахальство и ощущение полной безнаказанности: сверкал, слепил медный панцирь; летел серебряным звоном клекот. Между прочим, луна, кажется, тоже на стороне злодея, недаром же она «хищная».

Мотив слабости змея к женской красоте, похищения девушек распространен в мировом фольклоре. В русских источниках встречается и Змей Горыныч, и огненный змей, оборачивающийся мужем или женихом. Известно, что святой Георгий Победоносец одолел похожего змея, позарившегося на царскую дочь, в Бейруте. Змей настолько собою гордится, что искренне недоумевает: спать на дне почему им дороже? Он удивлен, что девушки предпочитают умереть, чем жить с ним в его дворце в Лагоре (Лахор — город в нынешнем Пакистане). Морские животные кажутся ему «чудовищами», тогда как настоящее чудовище — он сам и есть. Змей засматривается на смеющуюся молодежь на лугу.

Былинный Вольга известен своим походом на Индийское царство, которое он успешно завоевал. Поэтому появление его в последней строфе — недвусмысленный намек, что бесчинствам змея из Индии скоро придет конец. Тем более, богатырь, завидев чудовище, сразу взялся за сооружение лука и тетивы для него. Не сулит добра зверю и хмурый взгляд Вольги. Фольклорные эпитеты: былые года, змей крылатый, походка статная. Сравнение: красавиц таких, лебедей.

В своем творчестве Н. Гумилев неоднократно обращался к мировому фольклору. Баллада «Змей» — эксперимент поэта с формой и содержанием, зарисовка из древних времен.