Не сидят на Истре и не плачут,
Здесь — не Вавилонская река.
Кто же знал, что все переиначит
Не чужая, а своя рука?
В зипуне кощунства и доноса,
Из безумья, хмеля, нищей лжи
Появился Навуходоносор,
И пошли убийства, грабежи.
Здание стоит, а дом разрушен:
Полой стала каменная плоть,
Ибо тот и умер, кто бездушен,
Если смертью смерть не побороть.
Мы пред стариной благоговеем,
И когда районный городок
Порешил потешить нас музеем, —
Видеть не хотим его порок.
От вина и от лихвы пьянеют
Областеначальники его,
Даже в вечном сне они тучнеют,
Ибо то и тучно, что мертво.
В доме Нового Иерусалима
Нынче нет молитв и чистых слуг,
Все же шум от крыльев херувима
Иногда в себя вбирает слух.
Кто мне голос крыльев переводит?
Правильно ли понял перевод?
“Тот, кто жаждет, пусть сюда приходит,
Воду жизни даром пусть берет!”
