Догорела уж лампада,
Свечи тоже догорели. ..
Грустных дней моих отрада
Почивает в колыбели.
Спи, моя малютка,
Спи, ребенок нежный,
Цветик незабудка,
Ландыш белоснежный!
Ты, закрыв лениво глазки,
Лепетала мне упрямо:
«Говори скорее сказки,
Говори же, душка мама,
Как стоит избушка
Там на курьих ножках,
Как живет вострушка
В красненьких сапожках».
Я баюкала и пела, —
И теперь мой голос звонок, —
Только быль одну не смела
Рассказать тебе, ребенок.
Жил стрелок когда-то,
Жил по-барски, строго;
Погубил, проклятый,
Красных девок много!
Он ведь не был людоедом
И не лакомился мясом
Бедных девок за обедом,
А ласкал их поздним часом,
Всех держал в неволе,
Мучил за работой
И частенько в поле
Ездил за охотой.
И ни зайцы, ни лисицы
Пули меткой не боялись;
Только бабы да девицы
От него не укрывались…
Встретится старуха.
«Где?» — он грозно скажет.
Та ответит глухо
И на рожь покажет…
И оттуда он поспешно
Уходил, позвав Фингала…
Кто-то плакал неутешно,
А стрелку и горя мало!
Ведь охота — шутка,
Честное занятье…
О, пошлем, малютка,
Мы стрелку проклятье!
