В Чегеме дождь. В Холаме, верно, тоже.
Как дождь, твои слова свежи и новы.
Они с листвой, дождём омытой, схожи,
Но есть в них отсвет огненной основы –
Того огня, что знал очаг отцовский:
Ему благодаря, ты стал поэтом.
Твой стих отмечен хваткою борцовской,
И верен он Кязимовым заветам.
Мой друг! Мой брат! Ты им согрет навеки,
И, как отца, ты чтишь его безмерно,
К нему всю жизнь шагаешь, точно к Мекке,
И встретишься когда-нибудь, наверно.
За это я люблю тебя, как сына,
И радуюсь, коль ждёт тебя удача,
А если вдруг навалится кручина,
Печалюсь я с тобой, едва не плача.
Народ мой и язык родной – бесценны,
Вот почему я дорожу тобою.
Чисты слова поэта и нетленны –
Гордись, поэт, такой своей судьбою.
В Чегеме дождь. Он льётся и в Холаме.
Любуюсь наступающим рассветом,
Делюсь с тобой заветными словами,
Беседую с тобой – моим поэтом.
Стихи мои могли бы быть и краше –
Тобою восхищенья нет предела:
Ты – тот, с кем золотое Слово наше
Ещё один барьер преодолело.
И вот рассвет. Струится он в Чегеме.
Наверное, он льётся и в Холаме –
Как будто небо способами всеми
Прозрачный мост наводит между нами.
Чтоб были живы и земля, и слово,
Ты продолжай им верное служенье.
Поэт – слуга народа, это снова
Усвой, возобновляя восхожденье.
Гордись, народ, гордись своим поэтом,
Чей тяжек труд, но истинно почётен.
Его своим ты озаряешь светом –
И смотришь на себя с его полотен.
Поэт, в твоей душе не тесно людям,
И слёзы их – достойная награда:
Мы большего просить у них не будем,
Нам большего, по сути, и не надо.
Сегодня, отправляясь в путь-дорогу
Последнюю, тебе я молвлю слово:
Поэзии одной служи, как Богу,
Она – души нетленная основа.
Я ныне всю её тебе вручаю,
Готовясь в путь, откуда нет возврата,
Поэзию тебе я завещаю –
Её мне завещал Кязим когда-то…
Перевёл Г. Яропольский
