За стихи о «дамском упоенье» разложившийся коммунист одесской контрольной комиссии из партии исключен…
«В каком-то дамском упоенье»
Гляжу на щечки эти две,
И — словно солнца ударенье
В моей несчастной голове.
Кругом одесская натура
Лежит бесчувственным пластом,
А вы, как чудная гравюра,
Смеетесь дивным вашим ртом.
И это тем понятно боле,
Что вы смеетесь, хохоча,
А ваши зубки, как фасоли
На фоне знойного луча.
Когда же, чувствуя симпатью,
Я в глазки ваши заглянул,
Я закричал благою матью:
Тону! Спасите! Караул!
В них глубина была такая
И выходил оттуда свет,
Что я сказал вам: Рая, Рая!
Вы камень, Рая, или нет?
Когда вы камень, так скажите,
И разойдемся навсегда.
Но только шутки не шутите —
И нет, так нет, а да, так да!..
Но вы, как будто статуэтка.
Один лишь хохот и обман.
Зачем же, дивная кокетка,
Крутить наш бешеный роман?!
Конечно, риск святое дело,
Но я ж не должен рисковать,
Когда душа моя и тело
Не могут вам принадлежать,
Имея звание партийца,
И если вдруг такой уклон,
Мне скажут: вы — самоубийца,
И убирайтесь вовсе вон…
Но, несмотря на эти мысли,
Вы идеал такой большой,
Что я люблю вас в полном смысле
И организмом, и душой!
И я в припадке благородства —
Не только серп и молоток,
Но все орудья производства
Отдам за чувство, за намек.
Но если ж суд меня осудит,
А ваша ручка оттолкнет,
Так что же будет?! Ясно будет,
Что я последний идиот…
