Михаил Юрьевич Лермонтов – один из величайших русских поэтов XIX века, которого нередко называют «поэтом одиночества и свободы». Уже при жизни он снискал широкое признание, а его творчество, сочетавшее острые гражданские мотивы с философской лирикой и личными переживаниями, оказало огромное влияние на последующих писателей и поэтов. Лермонтова считали литературным преемником А. С. Пушкина после гибели последнего, и именно Лермонтов стал выразителем настроений нового поколения. Он прославился не только как поэт, но и как прозаик и драматург, автор первого психологического романа в русской прозе – «Герой нашего времени» (1840). Краткая, всего 26-летняя жизнь Лермонтова была насыщена драматическими событиями: раннее сиротство, конфликт с обществом, ссылки на Кавказ и дуэли, последняя из которых оборвала жизнь поэта. Тем не менее, за короткий срок Лермонтов успел создать богатое литературное наследие и стать «мятежным гением» своего времени. «Нет, я не Байрон, я другой… Но только с русскою душой», – писал он о своем призвании, подчеркнув и духовное родство с романтиками, и собственную уникальность. В этом биографическом очерке мы представим жизнь Лермонтова как цельный рассказ – с акцентом на ключевые вехи его судьбы, характер и эпоху.
Детство (1814–1827)
Михаил Лермонтов родился 3 (15) октября 1814 года в Москве, в дворянской семье. Его отец, Юрий Петрович Лермонтов, был отставным офицером, человек обаяния, но легкомысленного нрава. Мать, Мария Михайловна (при рождении Арсеньева), происходила из богатого и влиятельного рода Столыпиных, однако была совсем юной – ей не исполнилось и 17 лет на момент рождения сына. Трагедия вскоре постигла семью: мать Михаила умерла от чахотки, когда мальчику было всего около трёх лет (в 1817 году). Потеря матери и последовавший за ней семейный конфликт определили дальнейшую судьбу ребёнка. Вдовствующая бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньева, безмерно любившая внука, взяла мальчика на воспитание, фактически отстранив отца от участия в его жизни. Отношения между отцом и бабушкой были напряжёнными, и Юрий Петрович вскоре уехал; Лермонтов рос без него, окружённый заботой бабушки, которая души не чаяла во внуке.
Детские годы Михаил провёл главным образом в имении бабушки Тарханы (Пензенская губерния), ныне село Лермонтово. Атмосфера тарханского уединения, природа русского поместья и бабушкина любовь во многом сформировали раннее мироощущение будущего поэта. Лермонтов был болезненным ребёнком: он страдал золотухой и другими недугами, был физически слабым и часто чувствовал себя одиноким среди сверстников. Сама внешность – худощавое телосложение, болезненный вид – делала его объектом насмешек деревенских ровесников. Михаил много времени проводил в одиночестве, в мире собственного воображения. Позже в автобиографической прозе он писал, что, лишённый возможности играть, «искал забавы в самом себе». Бабушка, тревожась о слабом здоровье мальчика, не жалела сил на его лечение и образование. Уже в детстве обнаружились необычайная впечатлительность Лермонтова и его таланты: он рано начал рисовать и сочинять стихи. Будучи ребенком, он слышал народные сказки и песни, любил семейные чтения – всё это питало его творческую фантазию.
Особое место в душе юного Лермонтова занял Кавказ. В детские годы бабушка трижды возила его на кавказские минеральные воды – в 1818, 1820 и 1825 годах – в надежде укрепить здоровье внука. Горные пейзажи, бурная природа, колорит кавказской жизни произвели на мальчика неизгладимое впечатление. Позже он назовёт Кавказ своим духовным родником. «Горы кавказские для меня священны», – признавался поэт в одном из писем. Эти первые поездки пробудили в Лермонтове романтическую мечту о горах и вольности, впоследствии ставших постоянной темой его поэзии. Так, любовь к свободе и странствиям зародилась у Михаила с юных лет. Недаром его кумирами стали великие романтики – Байрон, чьи поэмы он читал в юности, и Пушкин, которому он старался подражать в первых опытах пера.
К 1827 году бабушка решила дать внуку столичное образование, и семья перебралась в Москву. В 1828 году 13-летний Михаил поступил в Московский университетский Благородный пансион – одно из престижнейших учебных заведений того времени. Пансион славился гуманитарной программой; в своё время там учились Василий Жуковский, Фёдор Тютчев и другие будущие светила. Здесь Лермонтов получил систематическое образование, особенно в литературе и языках: помимо русского, с детства он свободно говорил по-французски и по-немецки, позже выучил английский, что позволило ему читать Байрона в оригинале. По воспоминаниям, Лермонтов рано проявил литературные способности: 1828–1829 годы ознаменованы первыми пробами пера. Он написал юношеские поэмы «Черкесы» (1828) и «Кавказский пленник» (1829), подражая стилю Пушкина, а также сделал первый набросок поэмы «Демон» (1829) – произведения, к которому будет возвращаться много раз. В те же годы Михаил увлёкся творчеством Байрона и создал несколько «байронических» поэм: «Корсар», «Преступник», «Олег», «Два брата». Юношеские сочинения Лермонтова носили романтический характер, отражая мечтательность и бунтарский дух автора.
Учёба и первые стихи (1827–1832)
Окончив пансион с отличием, осенью 1830 года Лермонтов поступил в Московский университет на нравственно-политическое отделение, вскоре перевёлся на словесное (филологическое) отделение. Университет в ту эпоху был центром передовой мысли: студенты хранили память о декабристах, тайно читали запрещённые стихи Рылеева и вольнолюбивые произведения Пушкина. Молодой Лермонтов, однако, держался особняком – дружбы с однокурсниками не искал, в студенческие кружки не вступал и в общих спорах участия почти не принимал. Гордый и независимый нрав мешал ему вписаться в компанию сверстников. Среди тех, чьё знакомство он тогда упустил, был, например, студент-философ Виссарион Белинский – будущий знаменитый критик. (Ирония судьбы: впервые по-настоящему они поговорили лишь спустя несколько лет, когда Белинский пришёл проведать арестованного Лермонтова.)
Учился Михаил неровно: блестяще образованный дома, он порой проявлял на занятиях чрезмерную самостоятельность. Известен примечательный эпизод: на репетиции экзамена Лермонтов продемонстрировал знание множества книг, выходящих за рамки программы, но при этом плохо ответил на вопросы по конспектам лекций. Профессора сочли юного гения слишком заносчивым; завязались пререкания с экзаменаторами. В итоге университетское начальство недолго думая вынесло вердикт на латыни – consilium abeundi, что значило: «советуем уйти». В 1832 году Лермонтов покинул Московский университет, так и не завершив курса, – фактически его отчислили из-за конфликта с профессурой. Этот эпизод ранил его самолюбие, и он решил попытать счастья в другой столице.
В 1832 году 18-летний Лермонтов переехал в Санкт-Петербург. Однако и здесь судьба сначала испытывала его характер. Петербургский университет отказался зачесть ему два года московской учёбы и предложил вновь поступать с первого курса. Оскорблённый таким обращением, Михаил не стал возвращаться на студенческую скамью. По совету друга он избрал иную стезю – военную карьеру, более открытую для дворян. Лермонтов успешно сдал экзамены и осенью 1832 был принят в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров – привилегированное военное училище, готовившее офицеров гвардии.
Вступая на военную службу, Лермонтов, тем не менее, оставался в душе поэтом. Накануне поступления в юнкерскую школу он создал стихотворение-манифест «Парус» (1832) – один из самых известных своих лирических шедевров. В нём одинокий парус в море ищет бурю вместо искомого счастья: «А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой!». Эти строки точно передают дух самого Лермонтова – романтический вызов судьбе, стремление к свободе и опасности. Увы, реальность юнкерской школы мало походила на романтическую бурю: вместо вдохновения молодого поэта ждали муштра и казарменная дисциплина. Статут училища даже запрещал чтение художественной литературы – сплошные строевые занятия, учения, смотры. «Страшные и злополучные» – так Лермонтов называл годы учёбы в школе подпрапорщиков.
Несмотря на тяготы казармы, он не бросал литературных занятий. Сокурсники вспоминали Лермонтова тех лет как человека дерзкого, самостоятельного суждениями и остроумного циника. За независимый нрав и сутуловатую осанку товарищи прозвали его «Маёшка» (от фр. doigt en maillet – «кривой палец», а также по имени насмешливого персонажа французских романов). Учился он при этом отлично – был одним из лучших в выпуске. Однополчанин Николай Мартынов (тот самый, чьё имя трагически всплывёт позже) записал в дневнике, что Лермонтов так превосходил умственным развитием всех других, что «параллели провести невозможно». В эти же петербургские годы (1832–1834) Михаил продолжал писать. Он начал исторический роман о пугачёвщине («Вадим»), пробовал перо в драматургии – работал над пьесой «Маскарад» (1835), создал несколько поэм и баллад («Хаджи-Абрек», «Боярин Орша» и др.), писал лирические стихи («Молитва», «Ангел» и др.). Литературные замыслы помогали ему не угаснуть душой среди строевой монотонности.
Окончив школу прапорщиков в конце 1834 года в чине корнета, Лермонтов был зачислен офицером в элитный Лейб-гвардии Гусарский полк, расквартированный в Царском Селе под Петербургом. Однако служба в блестящем гвардейском полку не слишком увлекала поэта. Большую часть времени он проводил в столице, продолжая литературную деятельность и вращаясь в светских кругах. К этому периоду относятся его неоконченный роман «Княгиня Лиговская» (1836) и ряд стихотворений. Внешне Лермонтов жил жизнью типичного молодого гвардейского офицера – балы, салоны, офицерские собрания, – но внутренняя неудовлетворённость росла в нём. Светская суета и придворная жизнь вызывали у него разочарование. В дневниках и письмах тех лет сквозит скепсис по отношению к высшему обществу: блестящий Петербург виделся ему царством лицемерия и духовной пустоты. Это нарастало романтическое мироощущение Лермонтова – неприятие обывательской пошлости, жажда подлинного чувства и подвига.
Характер Лермонтова и личная жизнь (1832–1836)
В конце 1830-х у Лермонтова сложилась репутация талантливого, но нелюдимого человека. Он бывал в литературных салонах, познакомился с известными писателями. Однако по-настоящему близких друзей у него было мало, многие считали его характер трудным. Он мог показаться гордым и язвительным – недаром Пётр Вяземский отзывался о Лермонтове: «Дух независимости, претензия на оригинальность…», отмечая его мрачную гордость. Но под маской цинизма скрывалась ранимая душа и жажда понимания. Современники вспоминали про его пронизывающий взгляд чёрных неподвижных глаз, за холодной пристальностью которого таилась бездонная грусть. Те немногие, кому посчастливилось стать ему настоящим другом, навсегда приобретали его преданность и глубокую признательность. Сложный, противоречивый характер Лермонтова – угловатый, непримиримый, мстительный – часто отталкивал поверхностных знакомых, но вместе с тем именно он питал силу его поэзии и делал её настолько яркой и правдивой.
В личной жизни в эти годы Лермонтов пережил первую сильную любовь, которая осталась неосуществлённой. В Москве он был близок с юной Варварой Лопухиной, и их нежная дружба переросла в глубокое чувство. Однако родственники девушки выдали её за другого, и в 1835 году Варвара вступила в брак, что причинило Михаилу тяжёлое душевное потрясение. Сердечная драма усилила его ощущение одиночества. Отголоски этого чувства слышны в лермонтовской лирике – образ недостижимой любви, утраты идеала. Некоторые исследователи полагают, что именно Вареньке Лопухиной он посвятил многие романтические строки о страдании и верности. К концу 1836 года Лермонтов оказался человеком, полным внутренней горечи и разочарований, но вместе с тем носившим в себе мощный заряд творческой энергии, готовой вскоре прорваться наружу.
«Смерть поэта» и первая ссылка на Кавказ (1837–1838)
1837 год стал переломным и роковым не только для всей русской литературы, потерявшей Пушкина, но и для самого Лермонтова. 27 января 1837 года на дуэли был смертельно ранен Александр Сергеевич Пушкин. Лермонтов глубоко переживал эту трагедию – Пушкин был для него кумиром и духовным учителем. Узнав (ещё по слухам) о гибели великого поэта, уже на следующий день, 28 января, Лермонтов в порыве гнева и скорби написал свое знаменитое стихотворение «Смерть поэта». В первых 56 строках он дал проникновенный элегический отклик на смерть Пушкина, оплакивая его как жертву светской молвы. А спустя несколько дней, 7 февраля, Лермонтов добавил к стихотворению заключительные 16 строк – гневное обличение тех, кого он считал виновниками трагедии. «А вы, надменные потомки // Известной подлостью прославленных отцов…» – эти строчки направлены прямо в лицо высшему петербургскому обществу, придворным кругам приближённых к трону. Фактически молодой поэт осмелился обвинить царский двор в моральной ответственности за гибель Пушкина.
Стихотворение «Смерть поэта» мгновенно разошлось по стране в списках, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Современник вспоминал: «Стихи Лермонтова на смерть поэта переписывались в десятках тысяч экземпляров, выучивались наизусть всеми». Имя Лермонтова стало известным буквально в считанные дни – он проснулся знаменитым, хотя стихотворение и не было напечатано официально. Однако дерзкие строки не могли не привлечь внимания властей. Император Николай I лично следил за ходом расследования по этому делу. Лермонтов был арестован в конце февраля 1837 г. и предстал перед строгим судом.
Близкие друзья Пушкина – в частности, поэт Василий Жуковский – хлопотали за молодого автора скандальных стихов. Вступилась и бабушка Арсеньева, имевшая связи при дворе. Благодаря их усилиям приговор был смягчён: Лермонтова не отдали под суд, не лишили офицерского чина, а перевели служить в армейский полк на Кавказ – подальше от столицы. Формулировка гласила: перевести «с сохранением чина» в Нижегородский драгунский полк, расквартированный на Кавказе. Таким образом, вместо каторги или ссылки в Сибирь, грозивших ему по тем временам, 22-летний поэт фактически был сослан на фронтир – в действующую армию на Кавказ, где шла война с горцами.
В начале апреля 1837 года Лермонтов покинул Петербург. Уезжал он скандально известным литератором, чьи строчки о «надменных потомках» уже стали крылатыми. Первая кавказская ссылка продлилась недолго – около полугода, до начала 1838 года, – но оказалась чрезвычайно важной для Лермонтова и его творчества. Во-первых, Кавказ вновь встретил его величественной природой и опасностями военной жизни. В составе своего полка Михаил Юрьевич проехал через Ставрополь, Кизляр, Тифлис (Тбилиси), участвовал в походах, побывал на самых границах империи. Он познакомился со ссыльными декабристами, жившими на Кавказе после длительной каторги – эти встречи с героями прежней эпохи произвели на поэта глубокое впечатление. Одним из таких знакомых стал декабрист Николай Лорер, впоследствии оставивший любопытные мемуары, где проводил параллель между Лермонтовым и поколением декабристов. Лорер писал, что Николай I видел в Лермонтове ту же угрозу, что и в заговорщиках 1825 года, и даже суеверно искал в его чёрных глазах «карбонарийский» огонь мятежника. Такие рассказы лишь укрепили ореол Лермонтова как «бунтовщика» против самодержавия.
Во-вторых, кавказская природа и жизнь дали Лермонтову обилие новых тем и образов. Здесь он вплотную занялся поэмой «Демон», которую вынашивал с юности – романтическая история падшего духа и земной девушки разворачивалась на фоне кавказских гор. Также в ссылке он начал поэму «Мцыри» – о беглом монахе-горце, жаждущем воли; замысел родился из кавказских впечатлений. В эти месяцы Лермонтов написал ряд лирических шедевров, среди них стихотворение «Дума» (1838) – горькое размышление о своём поколении. В «Думе» поэт беспощадно характеризует современную молодёжь как разуверившуюся и апатичную: «К добру и злу постыдно равнодушны… Перед опасностью позорно малодушны, и перед властию – презренные рабы». Эти строки – прямое эхо настроений 1830-х: поколения, что выросло после разгрома декабристов и не видело впереди высокой цели. Лермонтов почувствовал себя голосом этого «поколенья».
Наконец, сама военная служба, участие в боевых стычках закалили Лермонтова. Юношеская весёлость, если она у него и была, окончательно исчезла – современники отмечали, что после ссылки он стал ещё более замкнутым, часто впадал в мрачную меланхолию. Тем не менее, кавказская ссылка 1837–1838 годов была недолгой. Благодаря ходатайствам бабушки и, возможно, смягчившейся позиции властей, уже в конце 1837 года вышел указ о переводе Лермонтова обратно в гвардию, в Гродненский гусарский полк, дислоцированный в Новгородской губернии. Фактически поэту разрешили вернуться из опалы. В январе 1838 года Михаил Юрьевич вернулся в Петербург из изгнания. Он привёз с собой богатый творческий багаж и новый жизненный опыт. Шумная столичная беззаботность осталась в прошлом: теперь Лермонтов возвращался человеком и поэтом иной глубины.
Возвращение в Петербург (1838–1840)
Возвратившись в столицу в 1838 году, Лермонтов застал вокруг себя другую атмосферу – атмосферу литературной славы. Его имя после «Смерти поэта» было на слуху, к нему проявляли живой интерес и публика, и критика. Молодого офицера-гусара приняли в круг столичной литературной элиты. Василий Жуковский, когда-то выхлопотавший ему смягчение участи, теперь приветствовал Лермонтова как наследника пушкинской традиции. Критик Виссарион Белинский, с которым они наконец свели знакомство, стал его горячим поклонником, называя Лермонтова надеждой русской поэзии. Среди знакомых поэта в эти годы – писатель Николай Гоголь, поэт и переводчик Аполлон Майков, литераторы Павел Бенедиктов и Александр Одоевский. Лермонтова приглашают в самые изысканные салоны, его произведения находят читателей и вызывают восхищение.
В творческом отношении 1838–1840 годы были чрезвычайно плодотворны. Лермонтов много печатался, прежде всего во влиятельном журнале «Отечественные записки» Андрея Краевского. Почти каждый номер этого журнала выходил с новыми стихотворениями Лермонтова, что свидетельствовало о невероятном спросе на его поэтическое слово. 1838 год принес первую публикацию значительного эпического произведения – поэмы «Песня про купца Калашникова». Эта стилизованная под былину история времен Ивана Грозного вышла отдельным изданием и имела успех. В 1839 году цензура наконец разрешила печать поэмы «Мцыри» – трагической исповеди юного монаха-беглеца, метафорически близкой самому Лермонтову. Также были опубликованы баллады, лирика, пьесы. Поскольку Лермонтов теперь официально не числился в опале, его печатали открыто (хотя цензура продолжала внимательно следить за каждым словом). В 1840 году вышел единственный прижизненный сборник стихотворений Лермонтова тиражом 1000 экземпляров, куда вошли избранные его поэмы и стихи. Этот сборник разошёлся очень быстро – читательская публика жадно раскупала новые произведения модного автора.
1840 год стал поистине звёздным часом Лермонтова-прозаика: увидел свет его роман «Герой нашего времени». Этот роман, написанный в оригинальной композиционной манере, стал новаторским явлением. Современники и критики сразу оценили его как первое в русской литературе произведение, столь глубоко исследующее психологию личности. Белинский провозгласил «Героя нашего времени» образцом «реалистического психологического романа», где раскрыт «внутренний человек» эпохи. Главный герой, Григорий Печорин, предстаёт сложным, противоречивым характером – умный, разочарованный, лишний среди окружающих. В его образе читатели узнавали приметы целого поколения – того самого, о котором Лермонтов писал в «Думе». Роман сначала печатался в журналах (первые главы были созданы ещё до ссылки и публиковались с 1839 года), а затем вышел отдельной книгой и был мгновенно распродан. «Герой нашего времени» знаменовал новую страницу русской прозы, оказав влияние на последующих писателей-психологов. Литературная критика приветствовала Лермонтова как преемника Пушкина и основоположника нового направления.
Однако спокойная жизнь на вершине славы длилась недолго. Лермонтов по-прежнему служил офицером и имел вспыльчивый характер, что вскоре вновь привело его к дуэльному конфликту. В феврале 1840 года он поссорился на одном из светских балов с сыном французского посла, Эрнестом де Барантом. Причиной послужила незначительная перепалка (по одной версии – неудачная шутка Лермонтова, по другой – столкновение из-за дамы). Молодые люди обменялись вызовами, и состоялась дуэль, в которой, к счастью, никто не погиб: Барант остался невредим, Лермонтов тоже не пострадал. Однако сама дуэль, происходившая без разрешения, вызвала новый скандал. На этот раз власти решили обойтись с непокорным поэтом суровее. Лермонтова арестовали и на некоторое время посадили на гауптвахту. Именно тогда его навестил Виссарион Белинский – в казематах крепости состоялась их знаменитая беседа, после которой критик окончательно проникся гением Лермонтова. Судьба же поэта была решена: за нарушение приказа (в гвардии дуэли строжайше запрещались) Михаила Юрьевича вновь выслали на Кавказ, на передовую действующей армии.
Дуэль и вторая ссылка на Кавказ (1840–1841)
Лермонтов воспринял вторую ссылку на Кавказ с куда большим мужеством, чем первую. В 1840 году, после петербургского ареста, ему предписали отправиться в действующую армию на Кавказ, где как раз разгорались боевые действия с горскими народами. Поэт-офицер даже обрадовался возможности вновь окунуться в атмосферу войны и приключений – современники отмечали, что он уехал на Кавказ с неким азартом. Действительно, за год с лишним, проведённый в боевых частях, Лермонтов проявил себя храбрым и даже отчаянным воином. Он участвовал в нескольких сражениях и экспедициях. Самым кровопролитным стал бой на реке Валерик (11 июля 1840 г.), где русские войска столкнулись с большим отрядом горцев. Лермонтов находился в гуще боя – позднее он описал эту схватку в стихотворении «Валерик» (1840). В поэме, оформленной как письмо к возлюбленной, он рассказал о жестокости сражения и о своих чувствах на поле битвы. За храбрость в деле на Валерике Лермонтов был представлен к боевым наградам (орден Владимира 4-й степени), но, по легенде, Николай I, узнав фамилию кандидата, демонстративно начертал на рапорте: «за отменное мужество – не награждать». Так или нет, но официально Лермонтов тогда не получил награды, хотя заслужил её.
В перерывах между походами Кавказ вновь вдохновлял поэта. Здесь, в станицах и крепостях, он дописал главы «Героя нашего времени», начатые ранее, и отправлял их в столичный журнал. К концу 1840 года роман полностью вышел в свет – одновременным изданием в Петербурге. Кроме того, Лермонтов продолжал создавать лирику удивительной силы. Именно к этому периоду относится расцвет его философской и пейзажной лирики: «Утёс», «Сон», «Пророк» и другие стихи были написаны на Кавказе. В этих произведениях чувствуется зрелость мастера и печальная мудрость человека, многое испытавшего. В начале 1841 года Лермонтов получил короткий отпуск и съездил в Петербург. В столице он пытался уладить литературные дела – мечтал издать поэму «Демон» (но цензура снова задержала её) и вынашивал смелый план: основать собственный журнал, независимый от официальной цензуры. Однако этим мечтам не суждено было сбыться – внезапно пришёл приказ в 48 часов покинуть Петербург и вернуться в полк. Неприязнь императора к поэту никуда не исчезла: Николай I не собирался надолго терпеть «неблагонадёжного» Лермонтова в Петербурге.
Подчиняясь приказу, Лермонтов вторично отправился на Кавказ весной 1841 года. По дороге он остановился на некоторое время в курортном городке Пятигорске, чтобы подлечить расшатавшееся здоровье на минеральных водах и переждать жаркий сезон перед возвращением в полк. В Пятигорске собралась в то лето весёлая компания молодых офицеров, знакомых писателей и светских дам – своего рода «водяное общество», как называли тогда публику на курортах. Среди них был и его однокашник Николай Мартынов, к тому времени отставной майор. Между Лермонтовым и Мартыновым, еще со времён юнкерской школы, тлела давняя неприязнь, подогреваемая их разными характерами. Лермонтов, обладая острым языком, не удерживался от шуточек над товарищем: вечер за вечером он отпускал в обществе колкие насмешки в адрес Мартынова, задевал его то по поводу восточного кинжала, с которым тот ходил, то по другим мелочам. Мартынов, человек вспыльчивый и самолюбивый, всё более мрачнел.
15 (27) июля 1841 года в Пятигорске произошла роковая ссора: оскорблённый Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль. Дуэль решили провести тайно, под покровом гор, вдали от посторонних глаз – на склоне у подножия горы Машук, близ Пятигорска. Лермонтов пришёл на поединок, как говорят, в подавленном, меланхоличном настроении. По жребию он должен был стрелять первым, но, когда раздался выстрел, пуля его ушла в воздух – есть свидетельства, что Лермонтов нарочно выстрелил в воздух, не желая убивать бывшего товарища. Мартынов же, целясь наверняка, выстрелил прямо в грудь поэта. Михаил упал навзничь, сражённый наповал. Так нелепо и трагично оборвалась его жизнь. Ему было всего 26 лет. Современники восприняли смерть Лермонтова как невосполнимую утрату – Россия потеряла поэта, в котором видели наследника Пушкина и надежду национальной литературы. Погибшего тайно похоронили первоначально в Пятигорске, а спустя несколько месяцев прах Лермонтова перевезли в семейное имение Тарханы и предали земле рядом с могилой матери.
Исторический контекст
Жизнь и творчество Лермонтова неотделимы от исторического фона Николаевской эпохи. 1830–1840-е годы – время правления императора Николая I (1825–1855), известное как период жёсткой политической реакции. Николай I взошёл на престол, подавив восстание декабристов в 1825 году, и с тех пор проводил курс на укрепление самодержавия. Это означало ужесточение цензуры, слежку за вольнодумцами и подавление любых проявлений свободомыслия. В стране действовала тайная полиция (III Отделение во главе с графом Бенкендорфом), контролировавшая печать и частную переписку. Для литераторов того времени каждый стих проходил цензурное сито – лишнее слово против власти грозило опалой или ссылкой. Лермонтов почувствовал это на себе: его «Смерть поэта» расценили как политический вызов, а его самого приравняли к бунтовщику. Император Николай лично читал дерзкие строки Лермонтова и, разъярённый, едва не признал его сумасшедшим (как однажды поступили с философом Чаадаевым). Но Лермонтов не отказался ни от единого слова своих убеждений и принял ссылку стойко. В этом проявился несгибаемый дух поколения, к которому он принадлежал.
Поколение Лермонтова – поколение 1830-х – жило в тени разгромленных декабристов. Эти молодые люди не участвовали в восстании (самому Лермонтову было лишь 11 лет, когда казнили декабристских вождей), но выросли на романтических легендах о них. Однако суровая действительность Николаевской политики породила среди образованной молодёжи чувство безнадёжности и внутреннего протеста. Не имея возможности открыто бороться, они замыкались в себе, испытывали разочарование и отсутствие высоких целей. Отсюда родился образ «лишнего человека» – талантливого, умного, но не находящего применения своим силам и потому блуждающего по жизни без цели. Первым таким литературным героем стал Евгений Онегин у Пушкина, но Лермонтов развил этот тип в образе Печорина (да и самого себя во многом с ним отождествлял). «Герой нашего времени» показал, как энергичный и одарённый человек становится циничным скептиком, неудовлетворённым ничем, что может предложить ему общество. Эта тема глубоко волновала Лермонтова. В стихотворении «Дума» он прямо охарактеризовал своё поколение как выродившееся, «едва вступив на поприще – вянущее без борьбы», не верящее ни во что великое. Упадок идеалов, духовная опустошённость – таковы были болезни времени, которые поэт обнажил с жестокой правдивостью. Именно поэтому Белинский писал, что Пушкин – поэт одной эпохи, а Лермонтов был призван выразить своим творчеством «несравненно более высокое по требованиям и характеру время», чем пушкинская пора. Иначе говоря, Лермонтов стал голосом новой эпохи – эпохи мрачной реакции и зарождения новых общественных исканий, предчувствием грядущих бурь.
Кавказская тема в творчестве Лермонтова тоже связана с историческим контекстом. Кавказ тогда был местом войны и ссылки. Для власти это была окраина, куда отправляли неблагонадёжных (декабристов, польских повстанцев, и самого Лермонтова). Для поэта же Кавказ стал символом вольности, побегом от душного официоза столицы. В его стихах Кавказ – «священные горы», край, где можно дышать полной грудью и чувствовать себя свободным даже под пулями. Не случайно Лермонтову были близки образы гордых горцев, борющихся за свою свободу (поэма «Беглец», записанная им легенда «Ашик-Кериб» и др. – всё это плод интереса к национальной борьбе кавказских народов). Можно сказать, Кавказ для Лермонтова – это и реальное место его службы и ссылки, и романтическая метафора поиска свободы.
Николаевская цензура до самой гибели не спускала с Лермонтова глаз. Многие его произведения печатались с задержками или не печатались вовсе, выходя только после смерти поэта. Тем не менее, власти уже не могли заглушить его голос – он звучал в обществе все громче. «Звёздные мальчики» – так образно называли поэтов пушкинской плеяды, и один из них, Лермонтов, смог зажечь новую звезду на литературном небосклоне, несмотря на давление цензуры. В конечном счёте эпоха Николая I, скованная репрессиями, всё же была озарена гением Лермонтова, чьё наследие пережило самого императора. В истории русской культуры Лермонтов остался как поэт, олицетворивший протест против несвободы и глубокое разочарование «потерянного поколения» 1830-х.
Заключение
Михаил Лермонтов прожил короткую и бурную жизнь, но успел войти в историю как величайший национальный поэт и мыслитель. Его значение для русской литературы трудно переоценить. Лермонтова нередко называют «вторым после Пушкина», и в этом есть глубокий смысл: он действительно стал прямым продолжателем пушкинской традиции в поэзии и одновременно привнёс новые интонации – более трагические, философские, дерзкие. Белинский отмечал, что Лермонтов был призван удовлетворить духовные запросы новой эпохи, с которыми не сталкивался Пушкин. За свои 26 лет Лермонтов создал богатейший лирический мир – от романтических поэм до гражданских элегий. Его стихи об одиночестве, свободе, родине, природе до сих пор поражают искренностью и силой чувств. Многие из них стали хрестоматийными, фактически народными: кто не знает строчки «Белеет парус одинокий в тумане моря голубом…» или «Выхожу один я на дорогу…»? Даже сегодня читатели чувствуют отклик в сердце, читая его проникновенные строки о душевных бурях и тоске. «Выхожу один я на дорогу; Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу…» – эти слова, написанные им незадолго до смерти, рисуют образ одинокой души под звёздным небом, и поколение за поколением видит в них себя.
Лермонтов также оставил значительный след в прозе. Именно «Герой нашего времени» открыл новую страницу в русской литературе, положив начало традиции психологического романа, продолженной Достоевским и Толстым. Его Печорин стал архетипом «лишнего человека», а сам роман – зеркалом эпохи и человеческой души. В драматургии Лермонтов прославился пьесой «Маскарад», где обнажил пороки света и трагедию ревности. Кроме того, Михаил Юрьевич был незаурядным художником: он оставил акварели и рисунки, например кавказские пейзажи, дополняющие его литературный образ.
Влияние Лермонтова на последующую культуру огромно. Поэты позднейших поколений – от Некрасова до Блока, от Цветаевой до Высоцкого – находили в его стихах созвучные ноты. Его бунтарский дух, лирическая исповедь, стремление постичь смысл бытия – всё это сделало Лермонтова современником каждого нового поколения. Недаром его портрет стоит рядом с Пушкиным в пантеоне русских гениев. Лермонтовская муза прожгла свою короткую жизнь ярко, как метеор, оставив длинный след в небе русской словесности. Как сказал критик, «даже не будучи выше Пушкина, Лермонтов призван был выразить собою время с более высокими требованиями». Его творчество – это исповедь и протест души, запертой в несвободном мире, и одновременный полёт этой души к идеалу. Лермонтов остаётся для нас поэтом свободы и одиночества, чья честная и страстная поэзия продолжает волновать сердца спустя почти два столетия после его гибели.