Собравшись как-то второпях,
не расспросивши никого,
мы у Вапцарова в гостях,
в квартире маленькой его.
Уже прошло немало лет,
давно то время вдалеке,
когда явился нам поэт
на нашем русском языке.
Как подобает, прибран дом
и свет в окошках золотой,
но что-то странное кругом,
какой-то воздух неживой.
На полке книги так стоят
от корешка до корешка,
как будто много дней подряд
не прикасалась к ним рука.
И непонятна нам сперва
еще особенность и та,
что не горят никак дрова,
не раскаляется плита.
Пол по-музейному блестит,
официальна тишина,
и, как на сцене, говорит
трагичным шепотом жена,
Я вроде суеверным стал,
чего на ум-то не придет?
Хозяин сильно запоздал,
домой, наверно, не придет.
Уж много лет тому назад
его прикончили враги.
По лестнице не прозвучат
его спешащие шаги.
Его напрасно не зови,
а лучше подойди к бюро:
оно и вправду все в крови,
его поэзии перо.
