В пустыне сестрорецких дюн
мне были в тягость
тот нескончаемый июнь,
июль и август.
Двенадцать было мне в тот год,
потом тринадцать,
а в этом возрасте во флот
юнцы стремятся.
То перламутров был залив,
то бледно-палев,
Стокгольм и Осло посулив
в туманных далях.
И дальше досягал мой взор
в морском азарте,
где полуостров Лабрадор
я знал по карте.
Но жребий ждал меня иной,
иное чудо:
тот континент, что за спиной
молчал покуда.
