В болотах севера Евразии,
от Балтики до Енисея,
пестрело мхов разнообразие,
цвели белесые растенья.
От Парголова и Шувалова
до меншиковских мест на Сосьве
на рыжих толщах торфа ржавого
березки корчились и сосны.
Все-все их веточки, все черточки
я помнить буду, как ботаник
или как блоковские чертики,
что сведущи в болотных тайнах.
Пусть превращусь под старость в книжника,
замкнувшись в стены кабинета,
за дымом пригорода ближнего
увижу дали континента.
А не было бы в биографии
болот и мхов, осок и злаков —
так не было бы географии:
мир был бы пуст и одинаков.
