Бухарская еврейка продаёт
На улице окаменевший мёд, —
В хрустальной чаше огненная мгла,
В ней опочила синяя пчела.
И вот не так ли радости близка
Мгновенная щемящая тоска?
Тоска покуда недоступна мне;
В холодном и сияющем огне
Тоска томится, как пчела на дне…
Но гордых мыслей неотвязна нить —
Я здесь решал, зачем мне надо жить.
Зачем мне жить и видеть солнце дня,
Когда огонь — бессмертнее меня?
Мне никогда не пережить огня!
Меня бессмертней сумрак, и вода,
И ветер, и падучая звезда —
Они горды бессмертьем навсегда…
И я брожу в завесах тёплой мглы
И восхваляю мужество пчелы;
Она живёт и пьёт прозрачный сок
И умирает просто, как цветок.
И как награда скромному труду,
Её могила — в золотом меду…
С тех пор тоска, что на душу легла,
Не тяжелей пчелиного крыла!