Сонет 1
Всему, что на земле непреходяще,
Одно лишь имя вечное – Матильда.
Лишь в нём одном растут рассвета крылья,
Лишь в нём огонь цветов лимоны прячут…
Ах, это имя – разве же не парус
Для деревянных шхун в бескрайнем море?!
Течений струи в голубом просторе,
С души моей смывающие старость!
Я меж вьюнков нашарил имя это,
Секретный ход в страну другого света,
Где жизнь цветёт благоуханным чудом…
Спали меня сжигающим соблазном,
Испепели бездонно-чёрным глазом,
Но пусть и явь, и сны тобою будут!
Сонет 2
До поцелуя путь неизмерим.
Как путнику в дороге одиноко!
Вновь, утопая в ливневых потоках,
Пронзают поезда весенний дым…
Но мы с тобой сквозь ливня серебро
Сливаемся в поток неукротимый,
От сущности до облика едины,
Как время, как вода… К бедру – бедро.
О, Боже! Сколько гальки и камней
Снесла река до устья у Бороа!
О, Боже! Сколько бесконечных дней
И рельсы, и границы, и язык…
Влюблённых разделяют на дорогах!
Детей Земли, праматери гвоздик.
Сонет 3
Не знаю я, зачем, какой дорогой
Печальная жестокая любовь,
Фиалка за щетиною шипов,
Ты пробралась к души моей порогу.
Не знаю, почему низвергла пламень
Ты на мою опавшую листву –
Натягивал ли Эрос тетиву
Иль был подсказкой путеводный камень.
Но знаю я, что после страшной ночи
Заря хмельная открывала очи,
День наставал, и отступала мгла,
Когда любовь, коварная и злая,
Страстей шипами грудь мою терзая,
Мне в сердце путь безжалостно прожгла.
Сонет 4
Я вспомню своенравное ущелье,
Где трепетно курились ароматы
И тени сиротливые пернатых
Сквозили, как отрогов подношенья.
Я вспомню подношения равнины:
Колючки, корни бешеные чащи,
Цветы и травы с запахом дурящим
И золотистые разводы глины.
Я вспомню ветку, камень в пене снежной –
Из тишины туманной безмятежной, –
Величественный дар твоей руки.
И было всё впервые и как прежде:
Шли наугад мы по горам в надежде,
Всё находя, всем чащам вопреки.
Сонет 5
Я знал всегда, что неприкосновенны
Лучи рассвета и ночная мгла.
Рука моя коснуться лишь могла
Плодов земли твоей благословенной.
Глаза твои писали в храме жрицы,
На пьедестале тело возвели.
Ты вся – из глины, плоть своей земли,
И я тебя касаюсь, как пшеницы.
Лишь сердце вспоминало поцелуи,
Пока не понял, что тебя люблю я,
Единственная из арауканок!
Я, как шальной, бродил, пока не встретил,
Для поцелуев – боль свою на свете,
Рождённую из глины и вулканов.
Сонет 6
Я срезал ветку, заблудившись в чаще,
И стон её к сухим губам поднёс.
То был ли шёпот ливня, полный слёз
Иль треснувшего сердца стон хрипящий?…
Передо мною всплыл из дали дальней
Давно знакомый образ или звук,
Прорвавший толщу тысячи разлук
И беспредельность осени печальной.
И ветка, пробуждённая губами,
Заполонила чащу голосами,
Рождёнными пареньем аромата.
И замер я – кольнули сердце снова
Былые сны родительского крова,
В дни детства устремляя луч заката.
Сонет 7
Я прошептал: «Пойдём со мной», за ширмой тайны
Скрыв ото всех свою печальнейшую долю.
И – ни гвоздики лепесток, ни звук случайный
Не защитили сердца чуткого от боли.
Я повторил: «Пойдём со мной!» — за шаг от смерти.
Никто не видел на губах луны беззвучной,
Что подымалась кровоточием отверстым.
О, как забыть любовь, цветок в шипах колючих!
Но голос твой позвал меня: «Пойдём со мною!» —
Ты раскупорила бутыль со старым джинном –
И боль, и ярость, и любовь рвались на волю
Из леденящих погребов: пути открыты!
Я ощутил губами вкус огня забытый, —
И вновь гвоздики, вспыхнув, сердце обожгли мне!
Сонет 8
Когда б глаза твои не спорили с луной,
С лучами будней, с их неистовой работой,
С янтарно-жёлтым воскресеньем и с субботой,
С мечтой, напитанной осенней желтизной,
Когда бы не была тем жёлтым мигом ты,
В который по плющу карабкается осень,
Ковригой, что луна печёт, сгущая просинь
И сея звёзд муку в просторах высоты,
Ну, как бы я тогда узнал тебя, мой друг!
В тебе люблю я всё, живущее вокруг:
Ход времени, песок, дождя седые плети…
Всё, без чего бы жить мы не смогли с тобой.
Я это всё могу увидеть пред собой:
В тебе я нахожу всё сущее на свете.
Сонет 9
От света, преломлённого волной,
Вонзившейся в скалу, сверкнули розы –
И окоём, рокочущий и грозный,
Облёкся виноградиной земной.
Магнолии солёной пены моря,
Потоки магнетизма, крахи, смерти
И душ неугомонных круговерти –
В беснующемся соляном растворе…
Любимая! Пока морские волны
Свергают всё, чем прежде были полны,
Мы в душах не нарушим тишины
Не потому ль, что в ритмике степенной
Воды, песка и просолённой пены
Мы укрываем таинства луны?
Сонет 10
Краса твоя нежней, чем тонкий голос скрипки,
Пшеница, шёлк, агат и персик наливной…
Порой она на миг рисует образ зыбкий,
Смягчающий жару прохладною волной.
Шлифует океан прекраснейшие ноги,
Отлитые черты, что изваял песок.
И пламень красоты, величественно-строгий,
Зеркальной глубиной вбирает волн поток.
Ты – хрупкий призрак, ты – клочок солёной пены…
Останься же вовек да неприкосновенной
Для чувства и руки, подобная весне!
О, время, не сотри волшебности невинной!
Да будет образ твой вовеки на волне
Мерилом красоты лилейно-лебединой!
Сонет 11
Твой голос, губы, каждый волос твой…
Без них я даже хлебом сыт не стану.
Рассветный луч подобен лишь туману:
Ищу во тьме ручей шагов живой.
Я пил бы смех, летящий трелью вдаль,
И руки цвета вызревшего хлеба,
И ногти тона утреннего неба,
И кожи розовеющий миндаль…
Как жажду я огня красы твоей,
Любой черты лица, что всех милей,
Твоих ресниц неуловимой тени!..
Изголодавшись, я ищу твой след –
По запаху, по звуку – сердца свет,
Как леопард, вдыхая дух смятений.
Сонет 12
О, яблоко, горящее луною,
Глубин морских потусторонний свет,
Из водорослей сотканный букет,
Мерцающий под вечною волною!
Любовь – полёт в упругом буйном зное
Меж дном морским и отсветом планет,
Дуэль, в которой побеждённых нет,
Но оба негой сражены одною…
Я прохожу губами по твоей
Бескрайности речушек и полей,
По склонам гор, по городам и весям…
И жжение блаженное в крови
Сочится капиллярами любви
И вспыхивает сполохом небесным.
Сонет 13
Свечение – от пят к роскошной гриве –
По выпуклой изысканности форм
Лучит не перламутр и не фарфор,
А тёплый свежий хлеб – во славу ниве.
Ко сроку созревания недаром,
Как житница, ты полнилась зерном.
И грудь твоя раздвоенным холмом,
Как уголь, занимается пожаром.
Из хлеба – тело: губы, ноги, кровь…
Я ем – наутро он родится вновь.
И вновь идёт по заданному кругу.
Твой жар в крови – от пламени печей,
А сытность – от муки для калачей.
А хлеба плоть душиста и упруга.
Сонет 14
Ну, где мне бездну времени найти –
Насытиться твоими волосами!
Порой гордятся милыми глазами,
А мне, как знамя, – волосы в пути.
За этот жгучий, жалящий костёр
Тебя Горгоной греки бы прозвали.
Я, чуя сердцем входы в эти пали,
Зову тебя растрёпой. Не в укор.
Когда в ночи собьёшься ты с дороги,
Припомни: я люблю и жду в тревоге.
Не дай любви состариться от слёз
В сплетении дорог и рек без брода,
Пока не вспыхнет золото восхода
Над чащей золотых твоих волос.
Сонет 15
Упругий, стройный, гибкий, как лозина,
Твой образ жил извечно на земле.
В янтарный плод на молодом стволе
Земля тебя в веках преобразила.
В глазах твоих, как в окнах растворённых, —
Мир, осенённый ясностью простой.
Ты слеплена из глины золотой,
Обожжена на камнях раскалённых.
Как зыбко всё случайное на свете:
Жара, прохлада, дождик или ветер… —
Покинут мир, едва увидев свет…
И ты сойдёшь моей плитой могильной.
Но не угаснет мир, забыть бессильный
Любовь, которой неизбывней нет.
Сонет 16
Люблю тебя, клочок моей Вселенной,
За то, что на космических полях,
Всю многогранность мира восприняв,
Его ты повторяешь совершенно.
Вобрав лучи заоблачных просторов,
Глаза моей звезды мне дарят свет,
Трепещет кожа, как неверный след
Из космоса летящих метеоров…
О, золотистый отблеск бёдер лунных!
О, солнце сладострастных губ безумных!
Целуя раскалённые черты,
Я сердце обжигаю, исступлённый…
Моя голубка – космос, заключённый
В девичий стан божественной мечты!
Сонет 17
Люблю тебя не так, как любят самоцветы
Иль факелы гвоздик, манящие огнём.
Ни явью не назвать, ни грёзами, ни сном… —
Ту тайну, что в глуши души моей согрета.
Куст папоротника, не от цветка рождённый,
Не знал я, что внутри меня цветы росли.
В груди моей живёт священный дух земли,
От забытья твоей любовью пробуждённый.
Любовь моя к тебе – как дерево в пустыне.
Без думы напускной, расчёта и гордыни
Люблю. И наши дни и ночи так тесны,
Что я гляжу на мир твоим любимым взглядом,
А ты глядишь – моим, когда со мной ты рядом,
А в сомкнутых глазах – одни и те же сны.
Сонет 18
По склонам ты летишь крылатым бризом,
Свергаешься, как селевый поток.
И на ветру – волос твоих цветок –
Как солнечных протуберанцев брызги.
Сливается сияние Кавказа
В изменчивую звонкую струю,
Всю бесконечность малую твою
Наполнить собираясь до отказа.
На горы брошен серпантин дороги,
Под ним – как ножны – яркие отроги,
Река – как сабля – в кружевах мостов…
И как сюрприз – причудливая ветка,
И ароматы, брызжущие едко,
И голубые молнии цветов.
Сонет 19
Пока вступаешь ты в разливы синей пены,
Восторженно пьяна залива красотой,
Я пристально слежу за пчёлкой золотой,
Сбирающей нектар по закуткам Вселенной.
Скольженье от летка по незаметной нитке,
Посадка на цветок, жужжание и – взлёт,
И танец в золотом наряде – взад-вперёд…
А жало так и ждёт убийства или пытки!
Неистовый контраст мазута с апельсином
Лавирует в траве проворным цепеллином,
Взлетая в вышину при первой тени зла.
А в это время ты, напитанная солью,
Выходишь из воды моей счастливой болью…
Ваял тебя Творец, усердней, чем пчела!
Сонет 20
Моя дурнушка, ты – всклокоченный каштан.
Красавица моя, не ты ли – ветра прыть!
Огромный этот рот на два бы разделить,
Но свежести родник ему природой дан.
Дурнушка ты моя, ну, что это за грудь! –
Два зёрнышка пшена едва-едва видны.
Хотел бы у тебя я видеть две луны,
На храмных куполах присевших отдохнуть…
Дурнушка! От цветка – к цветку, всегда, везде,
Красавица моя, как от звезды – к звезде,
Как от волны к волне тебя я обретаю…
Ведь от лучащей свет морщинки меж бровей
До складки, что и днём – темнее всех теней, –
За твой слепящий свет, за тьму люблю тебя я.
