На улице жарища небывалая,
В троллейбусе и вовсе духота.
И пассажиры, словно дети малые,
Сражаются за лучшие места.
А что поделать, гневайся не гневайся,
От духоты не деться никуда…
Водительница синего троллейбуса,
Ты больше не смотри на провода.
Из города, жарою опалённого,
Свези нас всех маршруту вопреки
До перелеска самого зелёного,
До самой-самой голубой реки.
Пускай там солнце зайчиками меткими
К нам прыгает в лесную полумглу.
Пусть белые берёзы хлещут ветками
По смотровому твоему стеклу.
Пускай улыбки наши отражаются
Заливом, где в искрящейся воде
Зелёные блины кувшинок жарятся
На светло-голубой сковороде.
Я верю: всё дурное там обрубится,
Всё светлое проявится…
И вдруг
Там заново в свою супругу влюбится
Вот этот невнимательный супруг,
Который сам уселся в кресле барином,
Ну, а жена его должна стоять…
Там этим вот двум гражданам распаренным
Так будет солнце ласково сиять,
Что вместо слов, разгневанных и жалящих,
Они
(О, как сейчас они кричат!)
Как старые и добрые товарищи,
В объятия друг друга заключат…
Вон та старушка будет в чаще шарить там,
Малину собираючи вокруг.
А тот мальчишка с ярко-красным шариком,
Как выйдет из троллейбуса на луг,
И тотчас с шаром устремится к небу сам,
Того гляди, умчится от земли…
Водительница синего троллейбуса,
Давай скорее за город рули!
Ты поняла, какой ты можешь дар нести
Всем пассажирам этих тесных мест?..
И самой человечной благодарностью
Они тебе оплатят свой проезд!
