(Деревенская быль)
Папенька с маменькой богу молились,
Чтобы малюточки в них уродились,
Чтобы они проводили свой век,
Помня, что жив крепостной человек.
Он на потребы господские нужен:
Нынче он — повар и стряпает ужин,
Завтра он должен попасть в кучера,
Ибо… «желудок испортил вчера».
Будет, разбойник, умней и послушней,
Как познакомится с барской конюшней!
…В пышной усадьбе, при свисте плетей,
Папеньке с маменькой бог дал детей.
Папенька с маменькой нежно воркуют,
Дети растут и о чем-то тоскуют, —
Всё им не нравится, всё не по ним!
Папенька, господом-богом храним,
Девке прикажет: «Чеши, дура, пятки!» —
И заволнуются в горе ребятки.
Коля и Маша рыдают тайком,
Встретясь на страде с больным мужиком.
Молятся Коля и Маша: «Ох, боже!
Папенька с маменькой бьют для) чего же
Бедную няню? У ней на груди —
Страшные раны, хоть сам погляди!»
Папенька с маменькой — в страшной печали:
Буйством «свободу» они величали.
Коля (тогда он был мальчик большой)
Бывших невольников обнял с душой.
Маша — красавица с сердцем горячим —
Нянюшку встретила радостным плачем:
«Няня, ты — вольная! Няня-душа!
Царская милость — чиста, хороша…»
Папенька с маменькой ахнули оба;
В них закипела боярская злоба, —
И за своих вольнодумцев-ребят
Папенька с маменькой слезно скорбят.
Папенька с маменькой живы и здравы.
Дети, которые были неправы,
Дети, жалевшие глупо народ,
Рядом лежат у церковных ворот.
…Как схоронили и Колю и Машу —
Это не входит в историю нашу.
Носится слух, что, прогнавши толпу,
Папенька с маменькой батьке-попу
Лепту «изрядно богатую» дали,
Грустно сказав: «От детей мы страдали!
Нравились им мужики-голыши, —
Не было в детях дворянской души!»
