И нам случалось игрывать на сцене,
И нам метали женщины цветы,
Но не в Собаке было то на сене,
А в броневой трагедии Вирты.
То был спектакль про сталинскую думу,
И Лев Наумыч с трубкою в руке
Всё думал-думал сталинскую думу,
А мы, народ, паслись невдалеке.
Я был народ, который сам не знает,
Чего б ему, народу, предпринять.
Но сверху шелестело: «Стааалин знаааает…» —
И Лёва думал. Вот и весь сюжет.
И Лёва думал, думал, думал, думал,
И Лёва шёл в тот вечер на рекорд,
И за него болельщики болели,
И Митька Вурос вёл хронометраж.
Не дотянув семи минут до часа,
Великий молвил: «Будем бить врага!» —
И Митька Вурос в яме оркестровой
Торжественно нажал секундомер.
А море бурное ревело и стонало,
На скалы грозные бежал за валом вал,
за валом вал,
Как будто море жертвы ожидало,
Стальной гигант ломился и стонал.
