Сэр, мне грустно чрезвычайно,
Что в один из Ваших дней
Не попали Вы случайно
В монастырский наш музей.
Вы б увидели, как время
Ход усиливает свой,
Как растёт живое семя
На равнине гробовой.
Как над мёртвыми костями
Веселится детвора,
Ожидая вместе с нами
Радость светлого утра.
Но в огромном этом зданье
Лишь одно нехорошо,
И на это Вы вниманье
Обратите, мистер Шоу.
За оградою музея
Третий год живёт поэт.
Он, здоровья не жалея,
Проработал тридцать лет.
Дан ему чулан убогий,
Где ни печки, ни тепла.
И поэт больной, безногий
Просит тёплого угла.
«Для тепла найдётся вата.
Керосинку можно жечь!» —
Вот от здешнего собрата
Он какую слышит речь.
Право, было б интересно
Вам чуланчик этот снять.
И да будет Вам известно,
Что всего в нём метров пять.
Поучительно для мира
Заглянуть сюда зимой.
Тридцать пятая квартира,
Корпус, кажется, седьмой.
