Поглаживая с грустью верных кошек,
клянутся миру лысые мужи,
что молодость глупа,
что черствый хлеб
полуголодных институтских лет
не столь уж экзотичен, как казалось,
а попросту уродовал желудок,
что место первой встречи —
танцплощадка —
такая же летучая случайность,
как жаркий мимолетный взгляд
прошедшей по аллее незнакомки,
что загсовская круглая печать
мерцает саркастической звездой
на ситцевом семейном небосклоне,
клянутся миру старые мужья.
А мне бы только:
чтоб неугасимо
сияли сквозь рутину трудных лет
глаза пугливой тихой недотроги,
в которых я любовь
и удивленье,
и скрытый вызов времени прочел.
