С пчелою курица затеяла считаться
И говорит пчеле: «Ну, подлинно, пчела,
Что в праздности одной ты век свой изжила;
Тебе бы тем лишь заниматься,
Чтоб на цветки с цветков летать
И только мед с них собирать.
Да полно, и о чем ином тебе стараться?
Довольно, что лишь мы не в праздности живем
И в день по яйцу хозяину несем».
— «Не смейся, курица, — пчела на то сказала.—
Ты думаешь, чтоб я тебе в том подражала,
Когда ты, встав с гнезда, с надсадою кричишь,
Что ты яйцо снесла, и всем о том твердишь.
А я, ты думаешь, без дела все бываю,
Затем что я труды свои не разглашаю.
Нет,
Ошибаешься, мой свет!
А в улей загляни: спор тотчас наш решится;
Узнаешь, кто из нас поболее трудится.
С цветков же мед сбираем мы другим,
А что при нашей мы работе не шумим,
Так ведай ты, что мы не хвастуны родились;
А тот, кто хочет рассуждать,
В чем мы трудами отличились,
Учиться должен вкус в сотах распознавать.
К тому ж природа нас и жалом наградила
И как употреблять его нас научила,
Чтоб им наказывать несносных хвастунов
И пустословцев тех, глупцов,
Которы о делах так вредно рассуждают,
А сами их не понимают.
Так полно, курица, болтать,
Чтоб жала моего тебе не испытать».
Пренебрегатели поэзии, внемлите,
Которые ее злословием язвите:
Примером притча вам здесь может послужить
Поэзия пчелой смиренной будет слыть,
И вот примера вам начало;
А курицы пусть здесь хулитель примет вид,
И притча вам тогда всю правду говорит.
Хулитель! можно ли, что будто бы нимало
В поэзии наук, ни пользы не бывало?
Уймись, хулитель, ты в злословии, постой;
Ты пользу тем самим уж видишь над собой,
Что притча истину лицом изображает,
Котору без лица глупец не понимает.
