Наверняка, в немецких сводках,
Где торопились победить,
О гибели подводной лодки
Уже успели сообщить…
За ней охотились со злобой,
Ее бомбили с высоты,
Разрывами глубинной бомбы
Ей покорежило винты.
Когда же самолеты, воя,
Ушли, теряясь в облаках,
Она всплыла над местом боя
И закачались на волнах…
А волны в люк с размаху били,
И ветер брызгами бросал,
Пока над палубой крепили
Из белых простынь паруса.
При этом – от скрипящих тросов,
От шума легких парусов
Проснулись в облике матросов
Черты былых «морских волков».
И даже вспомнили, хмелея,
Слова, забытые досель:
– Поднять брам-стеньги и брам-реи!
– Установить грот-бом-брамсель!
По волнам и по мертвой зыби
Матросы гнали наугад
Живой, преодолевший гибель,
Со дна поднявшийся фрегат!..
Уж их не ждали на востоке…
Вдруг кто-то различил с трудом
Тот самый
«парус одинокий
В тумане моря голубом…».
