Дилан Томас — Я вижу свой образ: Стих

1

Я вижу свой образ на двух уровнях сразу, словно верхом на себе. Выкованный из человечьей плоти поэт, бесстыдный, юный, латунный,
Заталкиваю свой призрак в свинец типографских литер,
Весы этого двухчашного мира — создатель — сам же своё творенье.
Призрак моей половины в латах держится за беззащитную половину
И упирается, хватаясь за стены коридора, ведущего к смерти.

Судьба из луковки стрелкой выталкивает весну.
Пёструю, как веретено: это время болевых усилий
В мире пробивающихся лепестков,
А пряжа её — и соки и кровь, и пузырьки и хвоинки…
Всё это от корней, кормящих сосну, человека вздымает как гору,
Выращивает его из почти ничего — из недр голых.

Такова судьба призрака — сначала чудеса разбрызганы,
Картина картин — это мой выкованный пером фантом,
Прорастает сквозь голубые колокольчики и медные колокола
Человек, эфемерный, словно листва,
и бронзовый, словно бессмертие,
Смешивая зыбкую розу строк с ритмом мужского движенья.
Я создаю двойственное чудо стиха и себя.

Это начало взрослости (за которой неминуема гибель),
Башня — это судьба, на которую надо влезть, но она без опоры.
Пока стоит, но карабкаться надо выше и выше.
Самая естественная смерть — карабкаться без остановки,
И я, — человек, вампир, не имеющий тени,
Вол работаюший, дьявол воображенья в спазмах молчанья.

Обычная закономерность: чем выше, тем ближе к концу…
Образы карабкаются по деревьям, льются как сок по туннелям.
Ну что опасней зелёных шагов? А где-то предшественник.
Я со своей деревянной пчелой, со стихами, в терновом венце,
Внутри стеклянной виноградины я, а со мной
И лепестки строк, и улитка мысли.

Мы слабы — всё мужество растрепалось, и жизни на волоске…
Путешествие по часовой стрелке из гавани символов.
Эта вода — наш последний путь: вскоре придут иные,
Те, незнакомые, которых приветствуют лепестки моих роз
На террасе туберкулёзного санатория шепча «прощайте»…
И мы отплываем, уступая пристань прибывшим с моря.

2

Карабкаются строки на силосную башню, а там
12 ветров встречают облачный белый призрак.
Осёдланные луга, — их загоняют в холмистый загон —
Видят они всё: и то, как спотыкается белка,
И то, как заяц или улитка, шатаясь, ходит вокруг цветка,
И ссору ветров с деревьями на винтовых ветровых ступенях.

Когда они спрыгивают вниз — оседает пыль,
Но сыплется густо и непрерывно смертельный гравий.
Водяная дорога — путь белых медведей, котиков и макрелей.
И строки спешат вдоль длинной артерии моря,
Слепые лица поворачивая к врагу,
А мёртвое слово без всадника — к стенке канала…

(Смерть — инструмент, чтобы взрезать глаз во всю длину,
Отмычка, отвёртка, отвинчивающая гроб,
Твоя могила — и в пупке, и в соске, и… где?
Ноздри под маской хлороформа творят кровавый
Набор скальпелей… Похороны с антисептикой
Прочь отгоняют чёрный патруль

Твоих чудовищных офицеров и распавшуюся армию,
Пономарь-часовой с гарнизоном чертополоха,
Петух на навозной куче кукареканьем Лазаря воскресит,
Всё — суета сует! Пусть этот прах тебя тщится спасти
На волшебной почве, вырастив строки из ничего)

Когда стихи тонут, вдали заливаются колокола,
Ныряльщик — звон его колокола льётся по шпилю пены.
Вот ещё одна звонкая ступенька в мёртвое море.
Ныряльщикам этим аплодируют так, что закачается
Даже эмбрион строки — тритон,
привязаный водорослями к виселице.
Слышны ли тебе в глубине виноградинки
Стёкла, разбивающиеся солёно и похоронно?

Поверни веретено моря — завертится плоская земля в желобках,
По ним — граммофонная иголка молнии
ослепит одну сторону пластинки
С голосами, звучащими словно с луны, вертящейся на столе.
Пускай себе восковая пластинка лепечет, скрежеща, выпевая
Влажные, стыдные следы тайны:
Это фонограмма жизни твоей. А круглый мир — неподвижен.

3

Они страдают в вампирьих водах, где хищные черепахи
Вползают в торчащие башни, об которые бьётся море,
Как будто сдвигается крайняя плоть, и
Чувственный череп спешит, и клетки спешат куда-то,
Страдайте, перепутаницы-напёрсточки-строчки,
от того, что двойной ангел
Вскакивает из камня, как дерево над пустынной землёй.

Станьте призраками самих себя, призрачными остриями,
Трубой медной, образом бестелесным, нанизанным на безумия,
Восходя лестницей Иакова, глядящей в звёздное небо.
Возникнет холм в дыму и головокружительная долина.
Пятикратно призрачный Гамлет на отцовских кораллах
Увеличит рост мальчика-с-пальчик чуть не до целой мили.

Страдайте от зрения,обрезанного зелёным плавником,
Будьте около кораблей. побитых морем, на якоре пуповины.
Не можешь ни о чём, кроме? Тогда утопи свои клёпаные кости
В кораблекрушении мышц. «Оставь надежды» и на любовь,
Прекрати битву, оставь и любовь, и туман, и огонь на ложе угрей.

В крабьих клешнях кипящего круга, в море частица тебя,
Инструмент этот временем окольцован: ты уже возрослый!
Железо в моей крови обычно для города, избиваемого дождями,
Я в пламенном ветре поэзии вырос из зелёной колыбели Адама.
Нет человека волшебней, чем вытащенный когтями из… крокодила.

Человек был шкалой весов, эмалевой птицей смерти.
Хвост. Нил. И морда. (В седле уже, а не в тростниках Моисей).
Шуршал папирус.
Время в домах без часов качало череп как маятник.
Выпотрошенный человек в пирамиде (полёт Грааля!)
Рыдал об утраченой чистоте. Он был мастером мумий,
Гримёром трупов.

Из ветра слепленный призрак властен над человеком,
Посмертная маска разложившегося фантома.
А мой призрак выкован из посейдонова металла,
Из человечьего минерала. Это он был богом.
Богом первоначал в хаотичном водвороте моря.
И все мои образы, рыча, вылазят из глубины на холм неба.

УжасноПлохоНеплохоХорошоОтлично! (Пока оценок нет)
Категории стихотворения "Дилан Томас — Я вижу свой образ":
Понравилось стихотворение? Поделитесь с друзьями!

Отзывы к стихотворению:

0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Читать стих поэта Дилан Томас — Я вижу свой образ на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.