Гулко ударил войны слепой гром,
Ворон зловещий примчался и сел,
Клювом он движет, как острым ножом,
Взор его жаден, безумен и смел.
Когти он в тело живое вонзил,
Крыльями бурю пожара зажег,
Сердце и перья в крови омочил,
Трубит победу в пылающий рог.
Звуки летят, словно дьявольский вой,
Скована страхом поникшая даль,
Смерть пролетает в фате огневой
И на руинах рыдает Печаль.
Он улетает, и следом за ним
Тянутся змеи проклятий и слез,
Тянется черный, удушливый дым,
Стрелы укоров, бессильных угроз.
Он улетает… И что ему плач?
Что ему горе и ропот земной?
Он насладился, извечный палач,
Мукой, слезами и кровью людской.
Целен и жаден он был на пиру,
Но неспокоен возвратный полет:
Снова почуял он злую игру,
Снова убийство пьянит и влечет!