Ты надрываешься, мой брат,
А я прислушиваюсь хмуро.
Не верю я в благой твой мат
С блистательной колоратурой.
Стыдливей мы на склоне лет,
И слух мучительно разборчив, —
Не верю в твой дремучий бред,
И в задыхания, и в корчи…
Ты надрываешься, мой брат,
А я прислушиваюсь хмуро.
Не верю я в благой твой мат
С блистательной колоратурой.
Стыдливей мы на склоне лет,
И слух мучительно разборчив, —
Не верю в твой дремучий бред,
И в задыхания, и в корчи…