Темный дуб достигает лазури,
Но земля ему стала милей.
Как сонет, посвященный Лауре,
Он четырнадцать поднял ветвей.
Он ведет на заветном и звонком
Языке свой спокойный дневник:
«Был я утром сегодня ребенком,
Вечереет — и вот я старик».
Темный дуб достигает лазури,
Но земля ему стала милей.
Как сонет, посвященный Лауре,
Он четырнадцать поднял ветвей.
Он ведет на заветном и звонком
Языке свой спокойный дневник:
«Был я утром сегодня ребенком,
Вечереет — и вот я старик».