− Должно быть, яд в тебя вошел
и смерть твоя в дверях.
− Должно быть, яд в меня вошел
и смерть моя в дверях,
но прежде чем уйти во тьму
и лечь к народу моему −
клянусь! − я буду не одна.
И вот она,
как дождь, идет
в саду младенчества
и рвет
в ветвях висящий дом.
И степь доходит до колен
и все, что было серебром,
здесь только звон и плен.
И сон, и звон, и тлен.
И вышел он, и встал в дверях:
Желанна ты в моих глазах.
