Листву истленье тихо точит,
лес погружён в его молчанье.
Деревня, кажется, при издыханье.
И в черноте ветвей сестра бормочет.
И одинокому пора теряться,
как пастуху на тёмной тропке.
Из леса зверь выходит кроткий —
как веки перед божеством круглятся!
Исходят синей речки струи,
плывут на вечер тучи, тая;
душа — по-ангельски немая.
И отмирает всё, что в суе.
