Как в тылу глубоком, в тыловой глуши
У пустынь под боком, в городе Карши
Умирала мама от тифозной вши.
Бредила-горела, и в бреду таком
Распевала-пела тонким голоском,
Истлевала-тлела, плакала тайком.
А в тылу глубоком, а в тылу
В сыпняке лежали на полу,
А в тылу в ту пору голодали.
Ни родных, ни близких — ни души,
Но в Каршах, но в городе Карши
Моей маме умереть не дали.
Кто они, и где теперь они,
Люди, обеспечившие тихо,
Что живёт положенные дни
Мама, умиравшая от тифа?
Железнодорожные огни,
Железнодорожная больница…
Надо бы хоть нынче поклониться.
Как ушли ступени из-под ватных ног,
Заплясали тени, зазвенел звонок,
Голова обрита: — Это я, сынок…
