Одолела друга тоска,
он стучал,
а я запер двери…
И меня предала рука:
пишет правду, а я не верю.
Запер двери и в воду концы,
позабыв, что творец с картиной
вечно связаны пуповиной,
как сиамские близнецы.
Ничего не сделать тайком:
принял яд — и погибли оба,
нерушима их связь до гроба,
как меж совестью и стихом.
Что не спишь на холсте, мой брат?
Что молчишь,
лицо неживое?
… Запер двери — я виноват,
а бессонницей маемся двое.
