На имени Пафос я отложил старинный
Тяжелый фолиант, и снова мысль моя
Плывет над пеною в забвенные края,
Где в гиацинтах спят священные руины.
Пускай коса зимы терзает дол пустынный,
Под стоны плакальщиц рыдать не стану я,
Когда бездушная усталая жнея
Лишит меня моей несбыточной равнины.
Плодов я на земле желанных не найду,
И все же чудится в заснеженном саду
Мне плоти аромат, волнующий и тонкий.
Плененный василиск не выйдет из угла,
И выжженную грудь античной амазонки
Рисует наших чувств печальная зола.
