Висит ледяная глыба,
Обвалом грозит зима
Владимирского пошиба
И суздальского письма.
Что думает заключенный,
Какой он чувствует век
В тюрьме, где творят иконы
Рублев или пришлый грек?
Вздыхает князек опальный,
Состарен стражей двойной
За насыпью привокзальной,
За грязной, длинной стеной.
Фельдмаршал третьего рейха
Сидит на скудном пайке,
И чудной кисти еврейка
Глядит на него в тоске.
А более горький пленник,
На тех же ранен фронтах,
Ее больной соплеменник,
Ее живой современник,
Всей болью пишет впотьмах.
