— Сладок был ее голос и нежен был смех.
Не она ли была мой губительный грех?
— Эта нежная сладость ей Мною дана,
Не она твой губительный грех, не она.
— Я желанием призрачной славы пылал,
И не в том ли мой грех, что я славы желал?
— Сам в тебе Я желание славы зажег,
Этим пламенем чистым пылает пророк.
— Я всегда золотой суетой дорожил,
И не в том ли мой грех, что в довольстве я жил?
— Ты всегда золотую любил суету,
Не ее твоим страшным грехом Я сочту.
— Я словами играл и творил я слова,
И не в том ли повинна моя голова?
— Не слова ты творил, а себя ты творил,
Это Я каждым словом твоим говорил.
— Я и верил в Тебя, и не верил в Тебя,
И не в том ли я грешен, свой дух погубя?
— Уходя от Меня, ты ко Мне приходил,
И теряя Меня, ты Меня находил.
— Был я чашей грехов, и не вспомнить мне всех.
В чем же страшный мой грех, мой губительный грех?
— Видел ты, как сияньем прикинулся мрак,
Но во тьме различал ты божественный знак.
Видел ты, как прикинулся правдой обман,
Почему же проник в твою душу дурман?
Пусть войной не пошел ты на черное зло,
Почему же в твой разум оно заползло?
Пусть лукавил ты с миром, лукавил с толпой,
Говори, почему ты лукавишь с собой?
Почему же всей правды, скажи, почему,
Ты не выскажешь даже себе самому?
Не откроешь себе то, что скрыл ото всех?
Вот он, страшный твой грех, твой губительный грех!
— Но когда же, о Боже, его искуплю?
— В час, когда Я с тобою в беседу вступлю.
