Идти сквозь зимние леса
и полчаса и три часа,
идти, где бредят без конца
березники о человеке,
как белые библиотеки…
Без лошадей, без колеса
бежать сквозь тихие леса,
чтоб лыжня узкая блестела,
с обрыва обрывалась смело,
шла дальше, там, внизу, тускнела…
Уже не ощущалось тело,
отдельно стали жить глаза…
как дыма, расходясь, комок,
они сочилися сквозь ветки,
где заячьих следов розетки,
а серый – прыг за бугорок!..
Бежать и знать, что это счастье –
к бессмертной тишине причастье,
ни с кем отныне не встречаться,
и мчаться, как годами мчаться…
и слышать двух снежинок шорох,
столкнувшихся в немых просторах…
а если выстрел в стороне,
как будто дробь – в твоей спине!
Бежать сквозь зимние леса!
Бежать и сидя у костра!
И пень обжечь не до конца –
на два венчальные кольца.
И понимать: бегут лета…
Но пусть тогда бегут леса!
И может быть, и не прийти вам
ни к новым рифмам и мотивам,
ни к славе, ни к аккредитивам,
но все равно за полчаса
до смерти, потянувшись сладко,
шепнуть мечтательно и внятно,
шепнуть, чтоб дыбом волоса:
идти сквозь белые леса,
бежать сквозь зимние леса…
