1
Остов разбитого крыла — зазубрина средь перьев,
Крыло влачится по земле, как побеждённых стяг,
И небо больше ни к чему, лишь боль и голод
Последних дней; койот иль кот
Не сократят неделю близкой смерти, — добыча есть и без когтей.
Он в поросли дубовой тихо ждёт
Спасения хромоногого; свободу ночами вспомнив,
Летит во сне, но разрушает всё рассвет.
Он сильный:боль для сильного плоха, бессилье — хуже.
Дворняжки днём рычат и лают злобно,
Но издали; спасительница — смерть одна смирит ту голову,
Отвагу ту, те страшные глаза.
Суровый Бог вселенной иногда к тем милосерден,
Кто просит милость, а к надменным — редко.
Людишки, вы не знаете Его, или Его забыли;
Жесток, неукротим, о Нём лишь ястреб помнит;
Лишь ястребы, прекрасны и дики, и люди умирающие — помнят.
2
Когда б не кара я скорей убил не ястреба, но человека; сарыч
Страдал, огромный, краснохвостый, —
Разбитой кости не срастись, своё крыло терзал когтями он при движенье;
Мы шесть недель его кормили, после я дал ему свободу,
И он блуждал по мысу, ввечеру вернувшись нас просить о смерти,
Не жалкий нищий, — с прежнею в глазах
Непримиримой гордостью.
И в сумерках мой принял дар свинцовый.
Упала мягкость: женственные перья и пух совы; но что взлетело —
То порыв жестокий: цапли кричали в страхе у реки разлитой,
Пока совсем не оказался он вне ножен бытия.
