Да, и цари уходят в свой черёд,
частицы человеческого шлака.
Прекрасны их свершения, однако
их имена песок переживет.
Но ты, мой царь, ведь не могли погаснуть
твой голос и тепло твоей щеки,
прерваться так нелепо и напрасно.
Зачать тебя по-новой, вопреки
рассудку… с чем смешать мне это семя?
Ты предан, осквернен. Твой храм разрушен.
Никто из близких не был в этот час
с тобой. Сдержать израненную душу
я не могу на людях в первый раз:
из ярости, звериной, злой и душной,
она в отчаяние сорвалась.
Ты вырван из меня как нежный волос —
и боль от тысячи острейших игл —
там, где свою затеют, дай им волю,
ладони женщины одну из игр.
И ты уходишь от меня, услышав
лишь толику того, что я хотел
сказать тебе. Твой путь ведет все выше.
И для меня неразличим предел.
(перевод Андрея Дитцеля)
