В шестнадцать лет он воссел на трон.
Государит в шестнадцать лет.
Сидит, как в засаде, и смотрит он
рассеянно на совет
старейшин и дальше куда-то в зал.
Его душа холодна,
как шею обвивший холодный металл
тяжелой цепи Руна.
А смертный приговор судьи
королевской подписи ждет.
Всем так жалко его сейчас!
О знал бы только этот народ,
что он считает, не торопясь,
до семидесяти.
