Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница плеч!
Усмирен мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь.
Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.
Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В теплом теле ребрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.
Маком бровки мечен путь опасный…
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..
Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи тёмные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.
Ты, Мария,- гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить — уснуть.
Я стою у твердого порога.
Уходи, уйди, еще побудь.
(10 оценок, среднее: 4,20 из 5)
Кто неправильно, скажите, пожалуйста, переписал стихотворение? Не «охающих», а «окающих» ! И не «твоего порога», а «твёрдого порога». Как так получилось?
Здравствуйте! Проверили с печатным изданием и действительно правильно будет писать «у твердого порога». Но по «охающих»-«окающих» не нашли однозначного ответа, у разных сборниках публикуют по-разному. Спасибо за замечание!
Никак не могу понять, кто причислил Осипа к великим? Обычный, хитрый «прихлебатель», который всегда «отирался» возле великих… читая его историю, его переписку с семьей, будучи в лагерях, вызывает отвращение! А стихи вызывают-недоУМЕНИЕ!
дорогая, осуждать человека, который жил и творил за много лет до вашего рождения — глупо, бестактно, это как минимум неуважение к человеку, который подвергался гонениям всю свою жизнь и который заслужил покой после смерти. как говорил уважаемый В. В. Маяковский: «О мёртвых либо ничего не говорят, либо хорошо». закройте свой немытый рот, иначе и про вас после смерти будут говорить ваши знакомые не самые лучшие вещи
Я бы хотел увидить большие и малые примеры его умений, а не голословные рассуждения о том о сем, сказать можно, что угодно, ничего при этом не говоря. Я могу сказать, что Бродский, в своей нобелевской речи упоминая Мандельштама, как поэта, которому можно было вручить эту же премию, прихлебатель Мандельштама, и отрубить ему голову за это, а может стоить подумать почему он это сказал. Вы можете удивляться величию Полозковой, если кто такое скажет, а ваше мнение о Мандельштаме ничего не меняет, вы вашем мнением его величия не перешибете. С этим ничего не поделаешь.