Грузно плелся мой шарабан
Голой песчаной равниной.
Вдруг увидал я троих цыган
Под придорожной осиной.
Первый на скрипке играл, — освещен
Поздней багровой зарею,
Песенкой огненной тешился он,
Все позабыв за игрою.
Рядом сидел другой с чубуком,
Молча курил на покое,
Радуясь, будто следить за дымком —
Высшее счастье земное.
Третий, подле своих цимбал,
Мирно спал, беззаботный.
В струнах ветер степной трепетал,
В сердце — сон мимолетный.
Каждый носил цветное тряпье
Словно венец и порфиру.
Каждый гордо делал свое
С вызовом богу и миру.
Трижды я понял, как счастье брать,
Вырваться сердцем на волю,
Как проспать, прокурить, проиграть
Трижды презренную долю.
Долго — уж тьма на равнину легла —
Мне чудились три цыгана:
Волосы, черные как смола,
И лица их, цвета шафрана.
Перевод В. Левика