Вознеслась ты — не выдумать выше,
Вся Москва под тобой — как чертёж.
Поселилась почти что на крыше,
До тебя этажей — не сочтёшь.
И следил я восторженным взглядом,
Лишь вокруг становилось темно,
Как с Луной и со звёздами рядом
Ты своё зажигала окно.
Если понизу дула позёмка,
А под небом буран бушевал,
Возле дома бродил я и громко,
Не смущаясь ничуть напевал:
«Проноситесь, метели, над крышей
И, мороз, налетай с высоты,
Для моей для единственной вышей
На стекле неземные цветы!..»
Ну, а если случалось, что летом
Возле этого дома бывал,
То, обласканный солнечным светом,
Я негромко совсем напевал:
«Друг мой, солнце! Явись на просторы
И не прячься в течение дня.
Подними на окне её шторы
И потом расцелуй за меня!..»
И позёмка взвивалась до крыши,
И цвели под Луною цветы.
Я и сам поднимался всё выше —
До небесной почти высоты…
