Когда она посуду мыла,
летали мысли далеко,
ее загадочно манило
пустое гулкое окно.
Она в него ложилась птицей
и опускалась пауком,
было забавно опуститься,
суча льняную нитку ртом.
Еще не в том, уже не в этом,
здесь, между небом и землей,
где жарят душные котлеты
соседки, стоя над плитой.
Было смешно так долго длиться,
так долго жить и слышать:
— Эх! —
и видеть задранные лица
и рыбий глаз один на всех.
Было забавно так маячить
на тонкой нитке изо рта…
Но лопалась, как синий мячик,
слепого неба пустота.
И разжимала жабры бездна,
и задыхалась рыбьим ртом…
Но на окно она не влезла,
посуду вымыла при том.
