Иных достойная, наверно,
я в черных платьях с плеч чужих
любила, верная, неверных,
дарила, щедрая, скупых.
Плоть по ребенку тосковала,
с деревьев падала пыльца —
а у меня в глазах стояло
прекрасное лицо отца.
И как ни одиноко было,
как молодость ни шла к концу,
я никого не находила
подобных моему отцу.
Отец мой был мне идеалом
во всем — и в малом и в большом,
все, что я в людях уважала,
сосредоточила я в нем.
И чувства, вспыхнув, тут же стыли.
Никто — ни сердцу, ни уму.
Все не по мне мужчины были:
я примеряла их к нему.
