Догорала румяная зорька,
С нею вместе и жизнь догорала.
Ты одна, улыбался горько,
На больничном одре умирала.
Скоро ляжешь ты в саване белом,
Усмехаясь улыбкою кроткой.
Фельдшера написали уж мелом
По-латыни: «Страдает чахоткой».
Было тихо в больнице. Стучали
Лишь часы с деревянной кукушкой,
Да уныло березы качали
Под окошком зеленой верхушкой…
Ох, березы, большие березы!
Ох, кукушка, бездушная птица!
Непонятны вам жгучие слёзы,
И нельзя к вам с мольбой обратиться,
А ведь было же время когда-то,
Ты с природою счастьем делилась,
И в саду деревенском так свято,
Так невинно о ком-то молилась.
Долетели молитвы до неба:
Кто-то сделался счастлив… Но, боже!
Богомолку он бросил без хлеба
На больничном страдальческом ложе.
Упади же скорей на подушку
И скрести исхудалые руки,
Допросивши вещунью-кукушку;
Скоро ль кончатся тяжкие муки?
…И кукует два раза кукушка.
Две минуты — и кончено дело!
Входит тихо сиделка-старушка
Обмывать неостывшее тело.
