Собрание редких и малоизвестных стихотворений Ивана Киуру. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
Бычок
Шел по улице бычок,
Шел — коричневый бочок.
Шел в соседнее село,
Но ему не повезло!
Ох, и страшен был сверчок!
Испугался наш бычок
И со страху, сгоряча
Дал такого стрекача,
Что бежал три дня подряд!
Говорят,
Что в чужом далеком крае
Он стоит в пустом сарае,
Что ни летом, ни зимой
Не вернется он домой.
Ой!..
Но мечтает он о том,
Что он вырастет потом,
Вырастет большим бычком —
Вступит в битву со сверчком!
Да!
Эй, лягушка
— Эй, лягушка,
Где твой дом?
— Там, за Марьиным прудом,
Под кусточком под ольховым,
По листом под лопуховым,
Над зелёною волной,
Под высокою луной!
От северной половины земного шара
От северной половины земного шара
Солнце отворачиваться стало –
Устало.
Океан рассердился,
Ветер дохнул,
К небу взметнул облака!..
С корзинкой пустою
Брожу по лесов опустелым базарам,
И ливни косые
Пляшут, как бесы босые,
Ручьями взрывая тропу,
А мне, как снопу,
Обивая бока…
В посвистах ветра,
в дождей несмолкаемых гулах
Ни птиц, ни зверьков не видать,
и не слышно людей…
Я нашёл на пеньке
три опёнка сутулых,
два ореха на ветке,
да с пяток желудей.
С гривой пенистой, белой –
Вихрь мчит одурелый,
Мечет листья в поток…
Ураганы созрели,
И циклоны созрели,
Бессмысленные караваны оркестров запели,
И проклюнулся хаоса серый цветок.
Лист желтеет набрякший
у меня под ногами.
В жёлтой пряже потока румянец осин
Да с лицом обомшелым задумчивый камень
Созерцают уныло
клокотанье трясин…
Бог Ты мой!
Над потопом светило взлетело,
Словно твердь свои реки
исчерпала до дна…
Тишина охватила и душу и тело,
И опять передышка человеку дана!
Кто поверит,
Что в холоде, в слякоти этой,
Под скалою, чей дух
и дремуч и тяжёл,
Я – улыбку давно убиенного лета –
Одинокую дикую розу нашёл?
Оазис
Из Катри Вала
Ветер нес мои приветы и вести
всем идущим за солнцем – на восток и на запад.
Сотни лет
жизнью караванов
в желтом гневе пустыни был я.
Но сила былая
уходит:
гаснет живое дыханье
в стране смерти.
Тихо шурша,
упругие кольца барханов
обвили меня и застыли
мертвым бескрайним морем.
Надо мной закружили
черные смерчи…
Паук пустыни – детище смерти –
не спеша плел тенета…
Годы мчались…
Сады мои, сады!
Остались от вас лишь немые стоны.
О странники, странники!
До караванов
не доносится голос мой:
он затих под саваном желтым.
Родник мой, родник! –
Синий глаз глубин, – ты меркнешь…
Но чу!.. Словно во сне,
под расплавленным гневом песков,
в глубине
серебристые всплески моего родника
вновь послышались…
Этот плеск –
мой смех над смертью.
Роща заалела
Не было морозов. Далеко был иней.
Роща заалела под звездою синей.
Роза заалела, роща зажелтела,
Вечно быть зелёной, знать, не захотела!
То ли ветер ей, звеня, шепчет, то ль ей снится?
— Выйди замуж за меня, красная девица!
Принесу тебе зарю, светом околдую
И на память подарю флейту золотую!
Роща встрепенулась, роща задрожала:
В ней душа проснулась, в ней любовь дышала!
Не было мороза, далеко был иней.
Роща заалела под звездою синей.
На заре краса-девица на коня садилась…
Или ветра песня эта роще только снилась?
Не было мороза, далеко был иней.
Роща заалела под звездою синей…
Человек
Из Катри Вала
Под солнцем
на берегу счастья и смеха
среди городов из песка
играл ребенок –
их строитель и повелитель.
Пальчиком начертал он на песке
имена друзей,
имена родных и близких,
а на прибрежном камне высек
самое большое слово – «человек».
Море хлынуло на берег и смыло
родные имена.
Ребенок вырос, возмужал.
Море страданий перекатилось через его сердце,
унесло с собой и силу и радость,
потом положило над ним камень
с таинственным словом:
«Человек».
Над Москвой облака высоки
Над Москвой облака высоки,
Над Москвою ревущие зори,
Над Москвою — небесной реки
Рукава! И небесное море.
И шумит и вздыхает Кольцо
До полуночи — тяжким прибоем.
И текучи душа и лицо.
И бессильно тут слово любое.
Только главные ритмы лови!
Но сознанью откроется бездна…
И зачем говорить о любви?
О любви говорить бесполезно.
Теленок Леня
Молодой телёнок Лёня
Целый день стоит на склоне.
Этот маленький телёнок
Только-только из пелёнок.
И на зелени коры
Его видят все дворы.
Молоком ты пахнешь, Лёня,
Юным листиком на клёне.
А с каким ты будешь видом,
Когда станешь Леонидом,
На народ глядеть честной
Новой будущей весной!
Сеном ты запахнешь, Леня,
Сеном, крепким сельским духом,
И по рогу по крутому
Завернешь над каждым ухом.
Тебя станут обходить,
Чтоб на рог не угодить.
Запинаясь и робея,
Подойду тогда к тебе я,
Захочу с тобой поладить,
Как всегда, тебя погладить…
Но при ясном свете дня
Ты узнаешь ли меня?
Камушки
Камушки на речке
Целый день звенят!
Белые и серые,
Красные и желтые —
Целый день звенят.
Приходил на речку
Маленький отряд:
Шапочки зеленые,
Красные и синие
Как цветы горят.
Камушков набрали,
Взошли на косогор,
Сделали из камушков
Радужный узор.
Хорошо у речки,
Где кругом трава,
Складывать из камушков
Картинки и слова!
Летние дороги
Медленно пылят.
По дорогам движется
Маленький отряд.
И лежат под ветром,
На песне речном,
Разные картинки:
Клоун. Башня. Дом…
Звездный полет
Из Катри Вала
Точно звезды летучие, наши сердца
парят высоко, высоко над землей.
Вижу взор твоих глаз, вижу сердце твое,
но в божьи сады нам закрыты пути.
Смерти нет, нет греха!
И величьем любви
устремились мы в вечность,
в блистающий мир,
и над нами моря, и под нами моря…
Ты слышишь ли, милый, дыханье земли?
О, не гасни, не гасни, моя звезда!
Меня не оставь, моя звезда!
Неужели ты робок, небесный огонь,
и тебе не по силам звездный полет?
Ты в сердце мое, любимый, взгляни,
черпай силы, любимый, в сердце моем!
Ты не можешь упасть, ты не смеешь упасть:
под нами моря, и гибель внизу.
Где ты, милый? Откликнись!
Где? Отзовись!
Я не вижу тебя,
я не слышу тебя…
Но, как прежде, во тьме,
силу смерти поправ,
одинокое сердце в вечность летит.