Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга,
нет! как платформа с вывеской ‘Вырица’ или ‘Тарту’.
Но надвигаются лица, не знающие друг друга,
местности, нанесенные точно вчера на карту,
и заполняют вакуум. Видимо, никому из
нас не сделаться памятником. Видимо, в наших венах
недостаточно извести. ‘В нашей семье, — волнуясь,
ты бы вставила, — не было ни военных,
ни великих мыслителей’. Правильно: невским струям
отраженье еще одной вещи невыносимо.
Где там матери и ее кастрюлям
уцелеть в перспективе, удлиняемой жизнью сына!
То-то же снег, этот мрамор для бедных, за неименьем тела
тает, ссылаясь на неспособность клеток —
то есть, извилин! — вспомнить, как ты хотела,
пудря щеку, выглядеть напоследок.
Остается, затылок от взгляда прикрыв руками,
бормотать на ходу ‘умерла, умерла’, покуда
города рвут сырую сетчатку из грубой ткани,
дребезжа, как сдаваемая посуда.
- Следующий стих → Иосиф Бродский — Мы незримы будем
- Предыдущий стих → Иосиф Бродский — Не важно, что было вокруг, и не важно
(13 оценок, среднее: 4,38 из 5)
БРОДСКИЙ — ГЕНИЙ
ого, это так красиво написано, я просто поражаюсь содержательностью, это действительно можно считать классикой.
Ерш вашу медь! Тупее ничего не читала!
вообще дебильный стих