1
В ручье, у жёлтых залежных полей
желтеет с прошлой осени камыш.
И чудно каждый звук разносит тишь,
навозный запах кажется теплей.
Серёжки ив дрожат от ветерка,
солдат печально о своём поёт.
Растрёпан луг от прежних непогод,
и силуэт мальца размыт слегка.
Берёза, чёрный тёрн стоят рядком,
всё в шелесте, и каждому своё.
Свет зелени — и старое гнильё,
и дышит жабы в луке молодом.
2
Ax, прачка, довела ты до греха!
Возносит небо золотую кладь.
В пруду рыбёшкам весело сверкать;
и растопляет воск чела ольха.
Негромко льются в сад колокола,
пичуга как безумная поёт.
Зерно набухло, миг — и истечёт;
и носится усердная пчела.
Любовь, к трудяге поспеши бегом!
Луч падает к нему в окно с небес.
По вечеру струится терпкий лес,
в разрывах почек — измельчённый гром.
3
Как все возникновения больны!
Дыханье лихорадки всех пьянит;
но из ветвей дух кротости манит,
и души не открыться не вольны.
Цветению исторгнуться невмочь,
а неродившиеся часа ждут.
Влюблённые от звёзд своих цветут,
и сладко льётся их дыханье в ночь.
Болезнен и действителен, кто жив;
и старый камень трогает тебя.
Навеки — да! — пребуду с вами я —
уста в дрожанье серебристых ив!
