Юноша из уст хрустальных,
долу — золото очес;
и багрян, и бледен лес
в чёрный час лучей прощальных.
Вечер ран исповедальных!
Смертный сон отравней яда,
мёртвый гроб; и спел, как плод,
в дереве и звере год;
голизна полей и сада,
и пастух скликает стадо.
О, сестра, как в темь ночную
брови синие манят.
Смолк орган, смеётся ад,
в сердце тёмный ужас чую;
и взываю к звёздам всуе.
Плачет мать: в ней сын как рана;
бронзы красный гром вокруг,
похоть, слезы, камень мук,
темь сказаний про Титана.
Грусть! — сиротский плач орлана.
