Бура деревня. И вдоль стен, без пени
погрязших в осени нестройный гуд:
ни баб, ни мужиков — усопшие бредут
в холодные углы, как в сновиденья.
Играют здесь же дети. Никнут тени
над бурой жижей. Женщины идут
по влажной сини и, дрожа, несут
в глазах ночных колоколов гуденье.
Для одинокого — кабак, вино;
под тёмным сводом тешит час обманом,
дым трубок веет золотым дурманом.
А собственное близко и черно.
Тепло под старым сводом мыслям пьяным
о птицах, улетевших к южным странам.
