Зелёным и красным отсвечивает окно.
В зале, где низкие закопчёные потолки,
трапезничают батрачки и батраки;
они преломляют хлеб, они разливают вино.
В глубокое молчанье порой
падают обрывистые слова.
И неба свинцовая синева
светится на желтизне полевой.
Мерцают, угасая, в очаге угольки.
Без умолку мухи гудят.
Батрачки прислушиваются и тупо молчат,
и кровь стучит им в виски.
Встечаются жадные взгляды — и дух
по комнате звериный сквозит.
Монотонно крестьянин молитву бубнит,
и под дверью кричит петух.
И снова — поле. Но даже тут
страх над шумом колосьев навис.
И косы со свистом то вверх, то вниз
невидимо в такт снуют.
