Вспомнилось: чайки скользят по чёрному небу
мужествующей печали.
Тихо живешь ты в тени осеннего ясеня,
погруженная в праведные пределы холма;
идёшь и идёшь по-над зелёной рекой,
когда вечер уже настал,
певучая любовь; дружелюбная к тёмному зверю,
радужному человеку. Хмельной от голубоватого ветра
лоб задевает умирающую листву,
и вспоминается строгий лик: мать —
о, как погружается всё в темноту;
угюмые комнаты и ветхий скарб
предков —
всё потрясает пришельца.
О, знаменья и звёзды!
Велика ты, вина рождённого. Увы, золотые ливни
смерти,
когда грезит о свежем цветенье душа.
Кричит и кричит в голых ветвях ночная птица
над шагами лунатика,
и ледяной ветер голосит у деревенских оград.
