Я думаю постоянно
о человеке любимом,
И, осушая слезы,
в дальнюю даль гляжу я.
Так далека дорога —
где мне найти посланца?
Слов у меня избыток,
но не связать их в строфы.
Я искренним был и честным,
обижен я понапрасну.
Проваливаюсь в трясину —
выбраться нелегко мне.
Хочется каждое утро
выразить свои чувства, —
Но как их извлечь для света
из самых глубин сознанья?
Хотел бы вручить слова я
облаку в синем небе,
Но, вижу, Фын-лун могучий
не примет мое посланье.
Лебедя попросил я
письмо захватить с собою, —
Но лебедь летит высоко:
не слышит, не отвечает.
О, если б я мог сравниться
могуществом с Гао Сином,-
Тогда бы летящий феникс
мне оказал услугу.
Быть может, мне лучше было
просто плыть по теченью, —
Но чистая моя совесть
этого не позволит.
Я долгие годы жизни
в унылом провел изгнанье,
Но гнев, как был неизменен,
в сердце моем хранится.
Быть может, мне лучше было
просто скрывать обиды, —
Но разве мог изменить я
взглядам своим и мыслям?
Трудно, я знаю, в жизни
идти по пути прямому,
Но я колее заветной
не изменю вовеки.
Пусть падают мои кони,
перевернув коляску,
Я буду вперед стремиться
и не сверну с дороги.
Впрягу скакуна другого,
впрягу и поеду дальше.
Сам Цзао Фу, быть может,
станет моим возницей.
Медленно или быстро,
но по своей дороге
Буду вперед стремиться,
времени не теряя.
Вот уже передо мною
западный склон Бочжуна,
Вот уже день уходит,
сумерки наступают.
Буду ждать терпеливо,
покамест в начале года
Ранним и ясным утром
солнце взойдет спокойно.
До глубины души я
радостен и растроган,
В светлом брожу волненье
около рек глубоких.
Сколько цветов душистых
чашечки мне открыли
На берегах зеленых,
на островке пустынном.
Жаль, что я не жил раньше,
в древности, когда люди
Залюбоваться умели
травами и цветами.
Много бобов нарвал я,
зелени всевозможной,
Зелени, из которой
можно сплести гирлянду.
Но ведь она недолго
будет такой прекрасной,
Скоро она увянет —
выбросят и забудут.
Ну, а пока брожу я
весело и свободно,
Вижу, как необычно
люди живут на юге.
Хотел бы я успокоить
сердце свое больное,
Выбросить все, что прежде
мне угнетало душу.
Растут душистые травы
вместе с чертополохом,
Сотни цветов чудесных
благоухают тут же.
Они меня окружают
волнами аромата,
Прекрасно их содержанье,
и внешне они прекрасны.
Если ты отличишься
подлинной чистотою —
Слава твоя, бесспорно,
пробьется сквозь все преграды.
Мне хочется, чтобы фикус
был бы моим посланцем,
Но он, я боюсь, не сможет
пройти сквозь лесные чащи.
Лилию я послал бы,
только, боюсь, в дороге
Промочит она в болотах
полы белого платья.
Когда поднимаюсь в горы —
невесело мне и тяжко,
Хочу к воде опуститься —
но это еще труднее.
Ноги мои слабеют,
не повинуясь телу,
Сердце мое в смятенье,
и на душе тревожно.
Я поступаю так же,
как в древности поступали:
Взглядам своим и мыслям
не изменю вовеки —
Пусть мне судьба готовит
новые испытанья.
Пока золотое солнце
не скрылось за горизонтом,
Медленно и одиноко
вновь побреду я к югу.
Мысли мои отныне
обращены к Пэн Сяню.
