Русская история до Петра Великого сплошная панихида, а после Петра Великого — одно уголовное дело.
Так грустно тлится жизнь моя
И с каждым днём уходит дымом;
Так постепенно гасну я
В однообразье нестерпимом!..
Письменная беседа утомляет почти так же, как партия в шахматы по переписке.
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, —
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
Надо сознаться, что должность русского Бога — не синекура.
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера…
Счастлив, кто гласом твердым, смелым, забыв их сан, забыв их трон, вещать тиранам закоснелым
святые истины рожден! И ты великим сим уделом, о, муз питомец, награжден!
Минувшее не веет лёгкой тенью,
а под землёй, как труп, лежит оно.
Напрасный труд — нет, их не вразумишь,- чем либеральней, тем они пошлее, цивилизация — для них фетиш, но недоступна им ее идея. как перед ней ни гнитесь, господа, вам не снискать признанья от Европы: в ее глазах вы будете всегда не слуги просвещенья, а холопы.
Всякое ослабление умственной жизни в обществе неизбежно влечет за собой усиление материальных наклонностей и гнусно-эгоистических инстинктов.
Природа — сфинкс. И тем она верней своим искусом губит человека, что, может статься, никакой от века загадки нет и не было у ней.
Так мило-благодатна,
Воздушна и светла,
Душе моей стократно
Любовь твоя была.
О, как убийственно мы любим, как в буйной слепоте страстей мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей!
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
В России нет ничего серьезного, кроме самой России.
(11 оценок, среднее: 3,64 из 5)