Твой лик я увидел и стал одержим,
И чужд стал мне разум — расстался я с ним.
И пусть я умру, все мученья стерпев,
С пути не сверну — пусть он будет прямым.
Любовью вконец посрамлен на весь мир,
Всем притчею стал я — и добрым и злым.
Не думаю дум я о райском вине, —
От уст твоих пряных я стану хмельным.
Все, кроме тебя, я отверг, глух и слеп,
Все кинул, единой мечтою томим.
Я светоч красы твоей видел во сне, —
Летел мотыльком я к огню через дым.
Любовью к тебе, как вином, я налит:
Я сам — и сосуд, и владеющий им.
Я был малой каплей в пучине морской,
Я жемчугом стал, что пучиной храним.
С огнем не дружа, древу жара не знать, —
Любовный огонь — мой собрат-побратим.
Пал тленом я в землю, но к жизни возрос:
Стал тысячей зерен, а был лишь одним.
В огне того лика все в небыль сожглось:
Душа вошла в душу — в любви я незрим
Пал тысячью ливней из глаз твоих дождь, —
Был глушью, а стал цветником я твоим.
С любимою я разлучен много лет,
Безумный и горестный, я нелюдим.
Спокойному — век, говорят, не гореть, —
Спокоен я был — ныне жаром палим.
Подай же Машрабу вина в кабачке, —
В мечеть не вошел я, а стал уж хмельным!
