В осеннюю московскую ночь 1892 года в профессорском доме родилась девочка, которой суждено было стать одним из самых ярких голосов русской поэзии XX века. Марина Цветаева прожила всего 48 лет, но успела оставить после себя такое поэтическое наследие, которое до сих пор заставляет сердца биться чаще. Её жизнь была похожа на стремительную поэму — с головокружительными взлетами и трагическими падениями, с безоглядной любовью и горькими разочарованиями. Она писала так, как дышала, — страстно, искренне, не оглядываясь на мнение публики. И именно поэтому её стихи живут и сегодня.
Московское детство: дом у Трехпрудного
Марина Ивановна Цветаева родилась 26 сентября (8 октября по новому стилю) 1892 года в Москве. Интересно, что сама поэтесса всегда отмечала свой день рождения 9 октября, связывая его с днём поминовения апостола Иоанна Богослова — она верила в знаки судьбы и любила совпадения.
Её отец, Иван Владимирович Цветаев, был выдающимся ученым, профессором Московского университета, филологом и искусствоведом. Это он создал знаменитый Музей изящных искусств (ныне ГМИИ им. Пушкина) — мечту всей своей жизни. Мать, Мария Александровна Мейн, была талантливой пианисткой, ученицей Антона Рубинштейна. Она мечтала о карьере музыканта, но семейные обстоятельства заставили её оставить сцену. Всю свою нереализованную страсть к искусству она попыталась передать дочерям — Марине и Анастасии.
Дом Цветаевых был наполнен музыкой, книгами и разговорами об искусстве. Мать часами играла на рояле, отец работал над статьями и лекциями, а девочки росли среди репродукций европейской живописи и томов немецкой поэзии. Марина начала писать стихи очень рано — в шесть лет. Причем не только по-русски, но и по-французски, и по-немецки. Семья часто жила за границей: Швейцария, Германия, Италия. Европейская культура впитывалась естественно, как воздух.
Но в этом внешне благополучном доме всегда жила тоска. Мать была больна туберкулезом и знала, что времени у неё мало. Она торопилась вложить в дочерей всё, что могла — музыку, языки, любовь к литературе. В 1906 году, когда Марине было всего 14 лет, мать умерла. Эта потеря навсегда осталась незаживающей раной в душе поэтессы. Много лет спустя она напишет пронзительные мемуары «Мать и музыка», где попытается воскресить образ матери и понять, как материнская любовь к искусству определила всю её судьбу.
Первые стихи и «Вечерний альбом»
После смерти матери воспитанием детей занимался отец, но он был слишком погружен в свою работу над музеем. Марина и Анастасия росли довольно свободно, много читали, писали дневники, мечтали о будущем. Марина училась в частной женской гимназии Брюхоненко в Москве, затем в пансионах Швейцарии и Германии.
В 1910 году, когда ей исполнилось 18 лет, случилось событие, которое изменило её жизнь. Марина на собственные деньги издала свой первый сборник стихов — «Вечерний альбом». Это был смелый и необычный шаг для юной девушки из интеллигентной семьи. Книга была посвящена памяти художницы Марии Башкирцевой и читалась как лирический дневник — откровенный, непосредственный, полный юношеских переживаний. В сборнике были стихи о детстве, о доме, о первых мечтах. Именно здесь прозвучали строки, ставшие её визитной карточкой:
«Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет…»
Она словно предчувствовала свою судьбу, завершая стихотворение пророческими словами: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед».
Стихи заметили сразу. Валерий Брюсов, глава русских символистов, отозвался о них как о «настоящей поэзии интимной жизни». Николай Гумилёв написал положительную рецензию. А Максимилиан Волошин, поэт и художник, стал её близким другом и наставником. Он пригласил сестер Цветаевых провести лето 1911 года в Коктебеле, в своем доме на берегу Чёрного моря.
Встреча с судьбой: Сергей Эфрон
Коктебельское лето 1911 года стало поворотным в жизни Марины. Именно там она встретила свою любовь — Сергея Яковлевича Эфрона, 17-летнего юношу с серыми глазами и романтической душой. Сергей был сыном революционеров-народовольцев, рано потерял родителей и воспитывался в интеллигентной семье.
Марина всегда верила в приметы. Она говорила, что выйдет замуж за того, кто подарит ей любимый камень — сердолик. И Сергей при первой встрече действительно подарил ей сердоликовую бусину, найденную на пляже. Для Марины это было знаком судьбы.
В январе 1912 года они обвенчались. Марине не было ещё и 20 лет. В том же году вышел её второй поэтический сборник «Волшебный фонарь», посвященный мужу. Молодая семья поселилась в доме в Борисоглебском переулке в Москве. В сентябре 1912 года родилась их первая дочь — Ариадна (Аля), которая стала любимицей матери и спутницей всей её жизни. Счастье материнства вылилось в цикл нежных стихотворений, где она воспевала свою «золотую» дочь.
Первые годы брака были счастливыми. Сергей готовился к поступлению в университет, Марина писала стихи, они много гуляли по Москве, встречались с друзьями-литераторами. В 1913 году вышел третий сборник Цветаевой — «Из двух книг». Казалось, жизнь складывается удачно. В эти же годы она создает цикл стихотворений, посвящённых Москве, где каждая улица, каждая церковь становится частью её души: «Москва! Какой огромный / Странноприимный дом!» (см. стихотворение).
Революция и голод: годы испытаний
Но история распорядилась иначе. Первая мировая война, революция 1917 года, Гражданская война — всё это обрушилось на Россию лавиной, ломая судьбы миллионов людей. В 1917 году у Марины и Сергея родилась вторая дочь — Ирина.
Сергей Эфрон, романтик и идеалист, не принял большевистскую революцию. В 1918 году он ушел добровольцем в Белую армию и исчез — Марина долго не знала, жив ли он. Она осталась одна в революционной Москве с двумя маленькими дочерьми, без средств к существованию, в холодном доме.
Это были страшные годы. Голод, разруха, топить было нечем, еды не хватало. Марина пыталась выживать — продавала вещи, работала в Наркомпросе, писала стихи, которые почти никто не печатал. Но самое тяжёлое было впереди.
В 1919 году, в состоянии отчаяния, Марина отдала обеих дочерей в приют в Кунцеве, надеясь, что там их будут кормить. Но в приюте был настоящий голод. Марина навещала дочерей, но почти всё внимание и угощения доставались Але. Когда старшая дочь заболела, мать забрала её домой. А младшая Ирина осталась в приюте. В феврале 1920 года трёхлетняя Ирина умерла фактически от голода. Марина даже не пришла на её похороны.
Эта трагедия преследовала Цветаеву всю жизнь. Она почти никогда не говорила о смерти младшей дочери, но это горе навсегда осталось в её душе.
Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были — по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.Но обеими — зажатыми —
Яростными — как могла! —
Старшую у тьмы выхватывая —
Младшей не уберегла.
В эти же годы — с 1917 по 1920 — Марина создала цикл стихов «Лебединый стан», полный сочувствия Белому движению и боли за расколотую Россию. Стихи эти полны трагического пафоса: «Белая гвардия, путь твой высок: / Черному дулу — грудь и висок». При её жизни эти стихи так и не были опубликованы — они увидели свет только в 1957 году на Западе.
В 1920 году она создает поэму «На Красном коне» — фантастическое произведение о всаднике на красном коне, который уносит героиню из серой реальности в мир мечты и свободы. А в 1921 году пишет поэму «Царь-Девица» — по мотивам русских сказок, полную народных образов и ритмов.
Прага: три счастливых года
В 1921 году пришло известие: Сергей жив! Он пережил разгром Белой армии, эвакуировался в Турцию, а теперь учится в Праге, в Карловом университете. Марина немедленно начала хлопоты о выезде.
В мае 1922 года советские власти дали разрешение, и Марина с дочерью Ариадной покинули Россию. Сначала был краткий Берлин — всего два с половиной месяца. Там вышли её книги «Стихи к Блоку» (посвящённые памяти Александра Блока, умершего в 1921 году), «Разлука», поэма «Царь-Девица», сборник «Ремесло», включивший стихи московского периода. В «Стихах к Блоку» она обращалась к поэту как к небесному покровителю, создав один из самых сильных лирических циклов русской поэзии.
А в августе 1922 года они приехали в Прагу — и это было как глоток свежего воздуха. Чехословакия принимала русских эмигрантов с щедростью и теплом. Чешское правительство выделяло стипендии студентам, помощь писателям и художникам. Около 25 тысяч русских эмигрантов нашли приют в этой стране.
Марина влюбилась в Прагу с первого взгляда. Старинные улочки, Влтава, Вышеград, Петржин — все это она воспела в стихах. Три года в Чехии (1922-1925) были, пожалуй, самыми счастливыми в её эмигрантской жизни. Семья жила в пригородах — сначала в Горшовском Тыне, потом в Мокропсах, в тихих деревенских домиках. Денег было мало, но хватало на простую жизнь. Сергей учился, Аля подрастала, Марина писала — много и вдохновенно.
Именно в Праге были созданы знаменитые поэмы «Поэма Горы» и «Поэма Конца» (обе — 1924), рождённые из бурного романа с Константином Родзевичем. Эти поэмы — вершина цветаевской лирики: исповедальные, страстные, пронзительные. «Поэма Конца» описывает расставание влюблённых, их последнюю прогулку по Праге — каждый шаг превращается в метафору боли и утраты.
В это же время она пишет романтические трагедии «Ариадна» (1924) и «Федра» (1927) — по мотивам античных мифов, где античность становится зеркалом современной души. А в 1923 году создает поэму-сказку «Молодец» — по мотивам славянского фольклора.
Здесь же, в феврале 1925 года, родился сын Георгий (Мур). Позже Марина вспоминала: «С щемящей нежностью вспоминаю Прагу… Ни один город мне так не врезался в сердце».
Париж: годы отверженности
Но счастье длилось недолго. Сергей окончил университет, денег стало ещё меньше, и в 1925 году семья переехала в Париж — центр русской эмиграции. Марина надеялась найти там признание и литературные связи. Но Париж встретил её холодно.
Русская эмигрантская публика не приняла поэзию Цветаевой. Её стихи казались слишком сложными, экспрессивными, непонятными. В 1926 году она завершает поэму «Крысолов» — сатирическую притчу по мотивам немецкой легенды о Гамельнском крысолове, где высмеивает мещанство и обывательщину. Начинает работу над монументальной «Поэмой Лестницы» (1926).
Зато хорошо печатались её прозаические произведения — мемуарные очерки «Дом у Старого Пимена» (о московском доме детства), «Мать и музыка» (о матери), «Повесть о Сонечке» (1937, о подруге юности Софье Голлидэй), эссе «Мой Пушкин» (1937, ставшее классикой мемуарной прозы), «Живое о живом» (1933, о Максимилиане Волошине). Но главной своей работой Марина всегда считала стихи.
В 1928 году в Париже вышел её последний прижизненный сборник — «После России», включивший стихотворения 1922-1925 годов. После этого её практически перестали печатать. Именно в этом сборнике прозвучали строки: «Тоска по родине! Давно / Разоблаченная морока! / Мне совершенно все равно — / Где совершенно одинокой / Быть…» — горькое признание эмигрантки, потерявшей дом.
Семья жила в крайней бедности. Сергей был болен туберкулезом и не мог работать. Ариадна вышивала шляпки, пытаясь заработать хоть немного. Марина писала статьи и переводила за скудные гонорары. Они жили в разных пригородах Парижа — Медоне, Кламаре, Ванве — в тесных, неуютных квартирах. Марина сама называла это «замедленным умиранием от голода».
К концу 1920-х Сергей Эфрон, тоскуя по России и разочаровавшись в эмиграции, увлекся идеями возвращения на родину. Он стал активистом просоветской организации «Союз возвращения на родину», а в 1930-е годы начал сотрудничать с НКВД. В 1937 году он оказался замешан в политическом убийстве (дело об убийстве агента НКВД Игнатия Рейсса) и был вынужден бежать из Франции в СССР.
Марина оказалась в изоляции. Эмигрантское общество отвернулось от семьи «советских агентов». Публиковать её перестали совсем. В 1930 году она создала поэтический цикл «Маяковскому» (на смерть поэта, покончившего с собой).
В 1938-1939 годах написала пронзительный антифашистский цикл «Стихи к Чехии», когда Гитлер оккупировал любимую Прагу. Эти стихи полны боли и пророческого гнева: «О слезы на глазах! / Плач гнева и любви! / О Чехия в слезах! / Испания в крови!» В цикл вошло также знаменитое стихотворение «Германии» с обращением к немецкому народу, который предал свою культуру.
Оставаться во Франции было невозможно. 12 июня 1939 года Марина Цветаева с сыном Георгием покинула Париж и вернулась в СССР — туда, где уже были её муж и дочь.
Возвращение в СССР
Но возвращение не принесло облегчения. Чуда не случилось. Через два месяца после приезда, 27 августа 1939 года, арестовали Ариадну по обвинению в антисоветской деятельности. В октябре пришли за Сергеем Эфроном — его обвинили в шпионаже и измене родине. В октябре 1941 года Сергей был расстрелян на полигоне в Коммунарке (по другим данным — в Орловском централе). Ариадна провела в лагерях и ссылках 15 лет, была реабилитирована только в 1955 году.
Марина осталась одна с сыном Муром. Стихи её не печатали, работы не было, жить было негде. Они ютились по чужим углам, скитались по дачам друзей. Марина занималась переводами, но почти не писала собственных стихов. Союз писателей отказал ей в жилье.
Когда началась война, 22 июня 1941 года, положение стало ещё хуже. 8 августа Марина Цветаева с сыном были эвакуированы на пароходе «Чувашская Республика» вместе с группой литераторов. Они плыли по Волге. Марина надеялась попасть в Чистополь, где жили писатели и где она могла бы найти работу. Но город был переполнен эвакуированными, и их высадили в Елабуге — тихом провинциальном городке в Татарстане.
Елабуга: последние дни
17 августа 1941 года Марина Цветаева и её сын Георгий сошли с парохода в Елабуге. Город показался ей «сонной деревней». Сначала их поселили в здании библиотечного техникума вместе с другими эвакуированными, потом — в комнатке дома Бродельщиковых на Малой Покровской улице.
Марина искала любую работу. Она была готова мыть полы, мыть посуду — что угодно, лишь бы прокормить себя и сына. 26 августа она подала заявление в Литфонд в Чистополе: «Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда».
Но внутри у неё уже не было сил. Арест мужа и дочери, нищета, одиночество, война, невозможность писать — всё это накопилось тяжелым грузом. Сын Мур, 16-летний подросток, был в трудном переходном возрасте, часто раздражался на мать, упрекал её за то, что она привезла его в эту страну. Марина чувствовала, что стала обузой.
31 августа 1941 года, в воскресенье, всех жителей и эвакуированных мобилизовали на работы — расчищать площадку для аэродрома за городом. Марина осталась дома одна. В сенях дома она повесилась на балке. На помощь пришёл тот самый обрывок веревки, которым Борис Пастернак, помогая ей собирать вещи в Москве перед эвакуацией, пошутил: «Крепкая, хоть вешайся».
Первой её обнаружила хозяйка дома, Анастасия Ивановна Бродельщикова. Марина оставила три прощальные записки — эвакуированным (с просьбой позаботиться о сыне), Асееву с сёстрами Синяковыми и сыну Муру. В записке Муру она писала: «Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик».
2 сентября 1941 года Марину Цветаеву похоронили на Петропавловском кладбище в Елабуге. Точное место захоронения неизвестно — эвакуированных хоронили отдельно, без учёта. В 1960 году сестра поэтессы Анастасия Цветаева приехала в Елабугу и установила крест с надписью: «В этой стороне кладбища похоронена Марина Ивановна Цветаева». В 1970 году на этом месте было установлено гранитное надгробие. Но это не настоящая могила — лишь символическое место памяти.
Сын Георгий (Мур) был призван на фронт и погиб в 1944 году.
Наследие: голос, пробивший время
Марина Цветаева прожила всего 48 лет. При жизни её почти не печатали, особенно в последние годы. Но после смерти её поэзия прорвалась к читателям с неудержимой силой.
Цветаева — один из крупнейших поэтов XX века, не только русских, но и мировых. Её поэтический язык уникален: стремительный ритм, неожиданные метафоры, сложный синтаксис, обилие тире и восклицаний. Она пишет так, как будто торопится высказать всю свою душу, не оставив ничего недосказанным. Её стихи — это огонь, страсть, боль, любовь в самом высоком и трагическом смысле.
Главные темы её поэзии — любовь, Россия, творчество, одиночество. Её лирическая героиня — сильная, независимая женщина, которая не умеет лгать и приспосабливаться. Она максималистка, романтик, бунтарь.
Её влияние на русскую поэзию огромно. Она открыла новые возможности поэтического языка, показала, что стих может быть абсолютно свободным и при этом безупречно точным. Многие поэты XX и XXI веков учились у Цветаевой смелости, искренности, верности себе.
Борис Пастернак был её близким другом и переписывался с ней годами. Анна Ахматова посвятила ей стихи: «Мы сегодня с тобою, Марина, / По столице полночной идём». Поэты последующих поколений — Иосиф Бродский, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко — называли Цветаеву своим учителем.
Её стихи были положены на музыку десятками композиторов и бардов. Песни на стихи Цветаевой исполняли Алла Пугачева, Жанна Бичевская, Валерий Леонтьев. В кино звучали её строки. Фильмы о её жизни снимались много раз — документальные и художественные.
Цветаева оставила не только стихи, но и прозу — мемуарные очерки, эссе, письма. Её проза так же сильна, как поэзия: честная, глубокая, написанная великолепным языком.
Сегодня в России и в мире существуют музеи Цветаевой — в Москве, в Елабуге, в Тарусе, где семья проводила лето. Ежегодно проходят Цветаевские чтения, литературные вечера, конференции. Её имя носят улицы, библиотеки, школы. Памятные доски установлены во всех городах, где она жила.
Но главное — ее стихи живут. Их читают и перечитывают, заучивают наизусть, цитируют в трудные минуты. Потому что Марина Цветаева написала о самом главном — о любви и смерти, о верности и предательстве, о поэзии и судьбе. Она писала о том, что волнует каждого человека, но писала так, как не мог написать никто другой.
«Красною кистью рябина зажглась, / Падали листья, я родилась», — написала она когда-то о себе. Осень, рябина, огонь — вот её символы. Яркая, горящая, невыносимо честная. Марина Цветаева прожила жизнь, которая сама была стихотворением — трагическим, прекрасным, незабываемым.